До горизонта и обратно - [11]

только пересадка сердца

все никак не удается

и хотя старое слишком большое

похоже придется с ним умереть

3

опадает с глаз шелуха

и постигают они

что подлинная судьба

в непрерывном изгнании

с мест поочередно освоенных

начиная с зачарованных

горизонтов детства

и созревают до мысли

что смерть тоже эмиграция

за последнюю границу тела

Пьеса дом

поднимается занавесь двери

папа одетый под молодого пана

переносит через порог маму

красивую как лилия

сзади публика веселые гости

оркестр играет марш

занавесь опускается

занавес поднимается

вваливаются крышки гробов

исчезает дедушка наряженный в костюм

как камень в воду падает в вечный сон бабушка

занавес опускается

поднимается

крик сестры в колыбели

занавес

поднимается

брат с ручек

занавес

открываются мои глаза

занавес поднимается

со стула отец переодетый

под старого мужчину

благословляет молодую пару кланяется

уходит с подмостков

занавес

деревья на одной ноге заглядывают из сада

в окно аплодируя листьями

– это все

было вчера —

упирается мама

Казимеж Швегодский (род. 1943), польский поэт, литературный критик, философ

Вещи

Даже эти самые низкие вещи выросли надо мной,

облегали меня и душили.

Святой Августин, Con. VII, 7

Стол меня выслушал – замер,

Не подчинился, в древесине застрял.

Только пол пошел на́верх

Упорно, как жар.

Над головой еще потолок завис

в ожидании знака,

пока вчетверо стены сожмутся

в обозначенье конца света.

И оказался я в центре сущности —

вещь особая.

Стол от меня отрекался, потолок отрицал.

Верное слово!

Так что разгомонились стихии

и надо мной

встали разом все столы,

древесиной полны.

И был я сам, как та стихия,

которой тело, —

что в собственных берегах не может длиться, —

на мир летело.

И возник на свете большой хаос,

и вещей последний крик,

потому что я, как Бог, в этот мир врастал,

а он на моих глазах исчезал.

Ян Вагнер (род. 1971), немецкий писатель и переводчик

Вариации на тему бочки с дождевом водой [2]

<…>

поднимем доску

и посмотрим в огромный

зрачок черного дрозда.

<…>

под сливой сзади

за домом – спокойная и

невозмутимая, как дзен-мастер.

<…>

это противоположный

вид печи; не дымила,

глотала облака.

<…>

когда кто-нибудь ее пинал,

только булькала, но

ничего не выдавала.

<…>

словно через нее

возвращались загробные миры, чтобы

нас подслушать.

<…>

серебряная дудка

орга́нов, труба отлива

скверной погоды.

<…>

в течение всего лета

тихая; потом во время грозы

даже пенится.

<…>

продолжай, сказала

темнота, лицо распускается

как кусочек сахара.

<…>

старый, как сад

пахнет как лесное озерцо,

бочонок стикса.

<…>

приподнимаю доску

и быстро отступаю

пение дрозда меркнет.

<…>

осенью полна,

текут из нее сотни черных

ночных улиток.

<…>

помню еще

идеально круглую

медаль с крысой.

<…>

последняя капля

падает с дерева в тиши

тихий звук гонга.

<…>

мысли без конца,

а в зимний период просветления

как слой льда.

Ян Твардовский (1915–2006), польский священник, поэт; сам себя называл «ксендзом, который пишет стихи». Участник кровопролитного Варшавского восстания 1944 года

Предостережение

Пунктуальная земляника всегда в середине июня

опытный грач улетает на запад

орхидеи венерин башмачок сандалии принцессы

гриб зайчик и подсвинок

коноплянка с желтой грудкой летом красиво зеленая

еще красный рыжик

в октябре коричневые боровики

Не кляни за кровавый ад

ибо мир неплох.

Великая малая

Ищут великую веру когда большое горе

ищут святых что знают наверняка

как далеко отбегать от своего тела

а ты горы перенесла

ходила по морю

хотя говорила верующим

сколь много еще не знаешь

– крошечная вера

Важно

Не забудь о зонтике

ибо тучи собираются

проверь есть ли хотя бы пять злотых в кармане

и это так же важно

как хлеб солнце земля

поцелуи унижение

в очередности забот

Когда говоришь

Не плачь в письме

не пиши что судьба дала тебе пинка

нет на земле безвыходной ситуации

если Бог закрывает двери – то открывает окно

передохни оглянись

падают из облаков

малые большие беды необходимые для счастья

а от обыденных вещей научись спокойствию

забудь о себе когда говоришь что любишь

Виктор Пучков г. Уфа, республика Башкортостан

Геолог, доктор геолого-минералогических наук, профессор, член-корр. РАН. Более 800 научных работ.

Опубликованы три книги стихов и прозы: сборник стихов и стихотворных переводов: «От рассвета до заката», Уфа, ДизайнПолиграфСервис (2011), «Мои высокие широты, мои далекие костры» (воспоминания геолога), Уфа, ДизайнПресс (2012), «Отраженья» (стихотворения, переводы), Уфа, ДизайнПресс (2015).

Из интервью с автором:

Люблю путешествия, живопись и свою дачу.

Мои песни можно послушать здесь: music.lib.ru/editors/p/puchkow_wikto_nikol.

© Пучков В., 2017

Из цикла «По городам и весям»

Афины

Брожу себе, глазея,

По улочкам Музея.

Барселона и Рио-де-Жанейро

Что общего у этих городов?

Ривьера. Буйство красок и садов.

Соблазнов наважденье и искус

И руки простирающий Иисус.

Весенняя Вена

Сирены сирени,

Кипенье и пена

И вальса кружащий напев.

Екатеринбург

О здании в центре города под названием «Зуб мудрости»

Зуб все стоит.

А мудрости – все нет.

Закопане

Купим домик в Закопане —

Заживем, как пан и пани.

Иркутск

Иркутск я не мыслю, с давней поры,

Без Байкала и Ангары.

Квебек-Сити

– Почему у вас стоят памятники генералам-лузерам?

– А у нас других нет.

(из разговора с квебекцем)

На площади выходят нас встречать