ДНК – не приговор - [81]
Ученые не особенно волнуются о ГМО главным образом потому, что не видят большой разницы между ГМ и другими продуктами сельского хозяйства. Правда в том, что геном всех растений, которые мы потребляем, значительно изменился, причем не только посредством ГМО-технологий, но и просто в процессе одомашнивания. Например, пшеница стала одним из самых первых злаков, выращиваемых людьми. Археологи заметили генетические модификации в ее зернах с тех самых пор, когда его только начали культивировать в Древнем Израиле около 10 тыс. лет назад. У некоторых растений семена не осыпались со стебля, потому что были собраны в более плотный колосок, и первые крестьяне чаще выбирали их для посадки. Подобным образом предпочтение отдавалось пшенице с более крупными и многочисленными зернами. За годы такого искусственного отбора эта культура эволюционировала настолько, что стала совершенно иным видом в сравнении со своей дикорастущей прародительницей[476]. Такую же историю о генетических изменениях путем одомашнивания можно рассказать обо всех основных культурах, потребляемых по всему миру.
Со временем такие попытки изменить свойства урожая и скота стали более осознанными, направленными и технически сложными. Сорта разных культур скрещивают между собой. В результате получается совершенно новая разновидность, обладающая свойствами каждого из родителей. Подобные скрещивания привели к появлению более ста пород собак по всему миру. А с 1950-х годов селекционеры растений применяют к семенам рентгеновское и гамма-излучение с целью ускорить в них процесс образования мутаций. Затем смотрят, какие из этих изменений приносят растению преимущества[477]. Все эти технологии создают большое разнообразие генных модификаций, и не все из них являются желательными[478]. Ситуация с выведением пород собак отчетливо это демонстрирует: многие разновидности страдают от генетических заболеваний. Например, врожденная глухота у далматинов или недостаточность митрального клапана у кавалер-кинг-чарльз-спаниелей. Главное различие таких способов разведения и методов генной инженерии состоит в том, что последние позволяют воздействовать на определенные гены, оставляя остальной геном неизменным.
Многих беспокоят, однако, другие аспекты ГМ-продукции. Патентами на ГМО владеют крупные биотехнологические компании, такие как Monsanto, DuPont и Syngenta. Они полностью контролируют распространение этих продуктов. Сомневаюсь, что я единственный, кто настороженно относится к настолько централизованному контролю над нашими пищевыми ресурсами. Естественным для этих корпораций будет ставить свои интересы выше пожеланий потребителя и хранить коммерческую тайну состава растений и от фермеров, и от покупателей. Более того, эта централизация приведет к тому, что продовольственная индустрия станет однородной и будет выращиваться меньше разных сортов. А из-за того что многие ГМ-культуры созданы устойчивыми к определенным гербицидам, таким как «Раундап» от Monsanto, есть риск, что наши поля будут заливать ими все больше. Это потенциально создает угрозу здоровью потребителя и окружающей среде[479]. К тому же столь стремительные и массивные изменения в методах сельского хозяйства могут привести к серьезным переменам в экосистеме. У критиков ГМО есть длинный список предметов беспокойства.
И все же в вопросе ГМО людей больше пугает не монополизация наших пищевых ресурсов и не опасные химикаты, впитывающиеся в окружающую среду. В основном они выступают против этой технологии потому, что она идет вразрез с абсолютными моральными ценностями[480]. От относительных они отличаются тем, что люди придерживаются их вне зависимости от обстоятельств. Невзирая на возможные потери или, напротив, приобретения, нарушить такой закон кажется крайне неверным действием
