Дни знамений - [80]

Она громко взвизгнула и исчезла. Родри ощутил, как холодный пот струйкой стекает по его спине.

Они выставили караульных той ночью и в последующие дни держались начеку, но странное создание более не появлялось. Спустя несколько дней они обнаружили свежие следы – от копыт и колес – которые привели их к стоянке другого эльфийского рода на излучине неширокого ручья. Двое юношей выехали им навстречу, приветствовали и пригласили отдохнуть в их лагере. Спешившись, путешественники повели лошадей к раскинувшемуся вдалеке кругу шатров.

– Мы хотели бы кое-что узнать, – обратился Калондериэль к провожатым. – Скажите, не с вашим ли домом странствует Адерин Серебряное Крыло?

Юноши уныло переглянулись.

– Вы, очевидно, не слышали известия?

– Известия? Какого? – спросил, холодея, Родри, и сразу угадал ответ по лицам провожатых.

– Новость печальная, увы. Адерин скончался дней двадцать назад. Он направлялся на большой алардан где-то на юге, но так туда и не доехал.

Родри взвыл, будто его ударили в живот. Уставившись в землю невидящими глазами, он выронил поводья из рук и пошел вперед, не слушая, о чем говорят остальные, обступив банадара. Кто-то твердил рядом: «нет, нет, нет!», он не осознавал, что сам произносит это вслух, отчаянно тряся головой в подсознательном желании отрицать неотвратимое. Смерть Олданы печалила его; но с потерей Адерина мир перевернулся. Старик всегда был где-то рядом, мудрый, сильный, готовый подать разумный совет – всегда, с той полузабытой поры, когда двадцатилетний Родри впервые повел в бой собственный отряд, когда он был еще наследником Аберуина…

Калондериэль догнал его и схватил за руку.

– Как это случилось? – хрипло спросил Родри. – Они сказали?

– Во сне. Мирный конец, впору позавидовать – во всяком случае, так им рассказывали. Ну что ж, он прожил жизнь сполна, не то что бедняжка Олдана, и сейчас, наверно, присоединился к тем Великим, о которых говорят чародеи…

– Истинно так, – Родри опять невольно перешел на дэверрийский. – Но сердце мое уязвлено и сильно болит. Будет ли его ученик наследовать ему?

– Будет, когда найдется – сейчас он где-то на севере.

Может, поедем сами его искать? Впрочем, одни боги знают, когда мы с ним встретимся, а опасность, подстерегающая тебя, слишком велика, чтобы мы могли себе позволить рыскать туда-сюда бесцельно, друг мой.

– Я того же мнения. Думаю, что эта новость – не только грустное известие для всех, но также и знамение для меня.

– Ты хочешь покинуть нас?

Родри, терзаясь сомнениями, окинул взглядом бесконечное море трав, стелющихся под ветром. Многие годы вся его жизнь была связана с травами и пастбищами, со стадами и кочевьями, со степным привольем, где свободу его ограничивала лишь необходимость переходить с места на место, следуя за стадами. Вернувшись к людям, к их городам и фермам, что он будет делать там?

– Оставшись здесь, я подвергну опасности всех вас, – сказал он вслух. – Эвандар… судя по всему, так зовут того Опекуна, что являлся мне вчера, – так вот, он считает, что у меня нет другого выбора. Но теперь, когда Адерин… – голос его дрогнул. – Ладно, мне уже доводилось продавать свой меч. Могу взяться за это дело снова.

– Великие боги! Только не это!

– А что еще мне остается?

– Не знаю… Но прошу тебя, давай заночуем сегодня здесь, пережди до утра, чтобы не принять ненароком какое-нибудь решение, о котором потом пожалеешь!

– Спасибо за совет. Так и сделаем.

Вечером, когда приезжие вместе с хозяевами уселись вокруг костра, Родри едва прислушивался к разговорам и музыке. Хотя ему тяжело было расставаться с землями Запада, зов Дэверри в душе его становился все громче; воспоминания о родных краях всплывали в памяти с той же легкостью, с какой вспомнился родной язык. В какой-то момент он осознал, что думает о поездке на восток как о «возвращении домой». Очнувшись от раздумий, он почувствовал чей-то взгляд и, подняв голову, увидел озабоченное лицо Калондериэля.

– Ты выглядишь так, будто у тебя нарыв в горле. Или все еще размышляешь о той женке?

– Не то и не другое. Я решил, куда поеду завтра. На восток.

Калондериэль испустил долгий, печальный вздох.

– Очень не хочется тебя отпускать, но, боюсь, так будет лучше. По меньшей мере, злой дух от тебя отстанет. Но как насчет круглоухих?

– Если не соваться в Элдис, никто меня не узнает.

– А даже если узнают, так не поверят, что ты и есть Родри Майлвад. Скажут: «надо же, как этот наемник похож на прежнего нашего гвербрета, того, который утонул, помнится, при странных обстоятельствах много лет назад»…

Родри невесело усмехнулся.

– Так оно и будет. Ты проводишь меня до границы?

– Естественно. Чертовски опасно отпускать тебя одного. И вот еще что… У меня тут завалялось немножко денежек из Дэверри, помнишь, я получил их от купцов в конце лета? Ну так возьми их с собой.

– Послушай, я не…

– Помолчи! Мне деньги вовсе ни к чему, а тебе они обеспечат теплый кров на зиму. Тебе как-то особенно не везет: ну что стоило этой мерзавке погнаться за тобою весной?

Родри расхохотался. Смех выворачивал его, сотрясал, душил, а он все никак не мог остановиться, пока Калондериэль, схватив его за плечи, не заставил замолчать.