Дни поражений и побед - [45]

Ознакомившись с данными о катастрофическом падении золотого запаса и валютных резервов СССР, а также о банкротстве Внешэкономбанка, просмотрев статистику оттока валюты и вывоза золота в 1990-1991 годах, мы задумались: а все ли здесь чисто? Не случилось ли так, что правившая страной политическая элита, осознавая неизбежность краха коммунистического режима, перевела часть валютных ресурсов страны на подконтрольные счета в западных банках?

То, что механизмы для осуществления подобных операций имелись давно, секретом не было. Познакомившись со спецификой многих контрактов, в которых цены на поставляемую Советским Союзом продукцию необъяснимо занижались, а цены закупаемых комплектующих столь же необъяснимо завышались, нетрудно было догадаться, что все это служило прикрытием различных форм финансирования нелегальной деятельности или помощи коммунистическим партиям в зарубежных странах. Вопрос был только в том, чтобы выяснить, куда конкретно ушли деньги и золото.

В конце декабря 1991 года два высокопоставленных сотрудника советской разведки обратились к президенту Ельцину с письмом по этим вопросам. Они предложили привлечь к розыску советских валютных резервов фирму "Кролл", крупную международную организацию, известную своими успехами в решении аналогичных задач. Пожалуй, наиболее значимым из них стало выявление секретных счетов иракского диктатора Саддама Хусейна. Президент поручил мне встретиться с авторами письма, определить позицию. Одного из них я знал лично, он в свое время работал в институте заместителем Д.Гвишиани, вел закрытую тематику. Поговорив с разведчиками, пришел к убеждению: шансов на успех не слишком много, но не попробовать – грех.

Поручил организовать мне встречу с руководством фирмы. Встретились в феврале 1992 года в Мадриде во время моего визита в Испанию. Договорились, что фирма начнет розыск и мы заключим краткосрочный трехмесячный контракт, заплатим 900 тыс. долларов с тем, чтобы определить – есть ли серьезные надежды получить контроль над вывезенными из страны финансовыми ресурсами.

Получив санкцию президента, позвонил министру безопасности В.Баранникову, попросил обеспечить взаимодействие. Было ясно, что без эффективного сотрудничества с правоохранительными органами работа "Кролла" совершенно неизбежно станет любительством. Фирма активно приступила к работе, по своему характеру напоминающей золотодобычу. Необходимо было просеять колоссальное количество пустой породы, чтобы найти крупицы полезной информации. Были прослежены счета, имеющие русские связи, найдены аномалии в работе внешнеторговых организаций. К маю 1992 года результатом усилий стало множество интересных деталей, но ничего определенного, что дало бы надежду в ближайшее время окупить издержки. Быстро выявилась главная проблема, препятствовавшая успеху начатой работы: несмотря на поддержку президента и мои просьбы, Министерство безопасности крайне неохотно шло на сотрудничество. А чтобы из намеков и догадок получить доказательства, необходим был серьезный анализ выявленных аномалий. И на его основе – серия уголовных дел, работа со свидетелями. Между тем крепло убеждение, что в руководстве правоохранительных органов кто-то умышленно тормозит эту работу. К маю 1992 года окончательно понял: сил у меня для того, чтобы заставить Министерство безопасности всерьез этим заниматься, не хватит. И тогда работа фирмы "Кролл" – это просто бессмысленное разбазаривание государственных денег. С тяжелым сердцем принял решение не продлевать контракт.

К моменту формирования правительства задолженность Союза в свободно конвертируемой валюте составляла более 83 миллиардов рублей. При том, что платежи страны в конвертируемой валюте только на 1992 год оценивались в 29,4 миллиарда долларов, что было за пределами ее возможностей. Кроме того, так замечательно вели дело, что умудрились задолжать почти 30 миллиардов долларов бывшим партнерам по социалистическому лагерю. Иными словами – Союз оказался банкротом.

Переговоры с основными кредиторами в сентябре 1991 года начал Комитет по оперативному yправлению народным хозяйством СССР, образованный вскоре после путча, когда союзное правительство фактически прекратило существование. Председатель – Силаев, его заместители – Явлинский, Вольский, Лужков. Это была весьма странная организа^ ция, руководители которой старались показать общественности, что прямого отношения к руководству страной они вроде и не имеют. Вольский в самую напряженную пору укатил за рубеж на какую-то совершенно малозначимую конференцию, Лужков подчеркивал, что его сфера ответственности – Москва. Переговоры велись Силаевым и Явлинским, и надо признать, на редкость беспомощно и неудачно. Для официальных кредиторов, объединенных в Парижском клубе, принципиальным в тот момент было добиться от обретающих независимость республик обязательств за долги Советского Союза, не допустить повторения большевистского прецедента с отказом платить долги царского правительства. С самого начала стало очевидным, что, кроме России, никто платить не хочет, не может и не будет. И потому вся тяжесть ответственности ложилась на плечи России.