Дни, полные любви и смерти. Лучшее - [7]

Медовый месяц «де-люкс» продолжается час, после чего Ильдефонса, сверившись с «индикатором трендов», выясняет, что изобретение Фредди очень скоро выйдет из моды и ее муж лишится состояния. Естественно, она тут же разводится. «За кого бы теперь выйти замуж?» – спрашивает себя Ильдефонса в эту долгую-долгую ночь.

Тем временем Бэзил делает дела на Денежном рынке. «В результате рухнули несколько созданных за предыдущие два часа промышленных империй, и Бэзил объединил их обломки к немалой для себя выгоде». Разумеется, его жена Джуди «вошла в десятку самых роскошно одетых женщин на пятиминутке моды около двух ночи».

В этом стремительном мире пьесы и фильмы длятся не больше шести минут, и «Стэнли Скалдаггер вышел в топ актеров-имаго середины ночи». Максвелл Маузер решает написать глубокое философское исследование и посвящает этому целых семь минут своего времени. В этом ему помогает «указатель идей», затем он устанавливает «активатор на нужное количество слов», а чтобы придать индивидуальность, включает «миксер небанальных аналогий с дополнительной тонкой настройкой оригинального подхода и личностной сигнатуры». Получившееся произведение вмиг становится мегапопулярным – «одним из величайших достижений философской мысли начала и середины ночи», – но к рассвету оно уже забыто и никому не нужно.

В «Тихой ночи со вторника на среду» Лафферти – набожный католик и человек консервативных взглядов – изображает общество бессмысленных стремительных перемен, где нет «вечных городов»[10] и начисто отсутствует всякая духовность. Люди живут одним моментом, ничто не имеет ценности или значения, ни одно сердце не разбивается навсегда. И все эти детали складываются в простую блестящую идею: если придать миру ускорение, он в итоге начнет напоминать кульминацию очередной фарсовой серии про «Кистоуновских полицейских»[11].

В рассказе «Семь дней ужаса» Лафферти пишет о гостиничном номере, который «по царящему в нем беспорядку напоминал опочивальню пьяного султана». Превосходное сравнение и к тому же отличный пример блистательно-метафоричного языка автора. Мы любим Лафферти за чистую радость, которую дарит его слово, за уникальную ироничную манеру изложения, за головокружительные повороты сюжета, за умное лукавое подмигивание. Ожидать от него какой-либо логики, кроме логики Страны чудес, – значит лишить себя великого удовольствия. В конце концов, как говорит герой-раблезианец из рассказа «Одним днем», «сказка несовместима с рациональностью и реализмом».

Уверен, Лафферти согласился бы со своим героем.

Тихая ночь со вторника на среду [12]

Поздним вечером в темном переулке к неторопливо прогуливающейся парочке обратился попрошайка.

– Храни нас и спаси нынче ночью! – начал он, вежливо приподняв шляпу. – А не могли бы вы, добрые люди, ссудить мне тысчонку, чисто поправить финансы?

– Я тебе в прошлую пятницу давал тысячу, – сказал молодой человек.

– Было дело, – согласился попрошайка, – а я тебе к полуночи вернул с курьером в десятикратном размере.

– Правда, Джордж, вернул, – вмешалась девушка. – Милый, одолжи ему. По-моему, он человек надежный.

Так что молодой человек дал попрошайке тысячу долларов. Попрошайка снова приподнял шляпу в знак благодарности и отправился поправлять финансы.

У входа на Денежный рынок ему встретилась Ильдефонса Импала – первая красавица города.

– Ильди, выйдешь за меня этим чудным вечерком? – бодро поинтересовался он.

– Ой, Бэзил, вряд ли, – ответила Ильдефонса. – Я за тебя часто выхожу, но сегодня даже и не знаю. Сделай мне подарок, что ли, с первой или там второй прибыли. Подарки я люблю!

Они разошлись каждый в свою сторону, и тогда Ильдефонса задумалась:

– Так за кого же мне сегодня замуж пойти?

Попрошайку звали Бэзил Багельбейкер, и через полтора часа ему предстояло сделаться самым богатым человеком в мире. За восемь часов он сколотит и утратит четыре состояния, и не какие-нибудь мелкие состояньица, доступные обычному человеку, – нет, он провернет операции титанического масштаба.

С тех пор как из человеческого мозга удалили блок Абебайоса, люди стали принимать решения намного быстрее – а то и лучше. Как будто излечились от мысленного заикания. Как только выяснили, что это за часть мозга такая, и установили, что она не выполняет никакой полезной функции, ее стали удалять путем несложной операции сразу после рождения.

Теперь транспорт и промышленность работают практически мгновенно. На что раньше уходили месяцы и годы, теперь требуются всего лишь минуты и часы. За восьмичасовой отрезок времени можно сделать весьма затейливую карьеру, и не одну.

Вот, к примеру, Фредди Фиксико только что изобрел манус-модуль. Фредди – никталоп, а для них такие модули крайне типичны. В зависимости от природных склонностей человечество разделилось на аврориан, гемеровианцев и никталопов – иначе говоря, рассветников, у кого наибольшая активность приходится на промежуток от четырех утра до полудня; дневников, занявших время от полудня до восьми вечера; и ночников, чья цивилизация процветает от восьми вечера до четырех утра. У всех трех народов культура, наука, торговля и развлечения заметно различаются. В этот тихий вторничный вечер Фредди, будучи никталопом, едва только начал свой рабочий день.