Дни искупления - [87]

В шестидесятые годы вышел новый закон, и Конни Дювашель пришлось прикрыть лавочку, переоборудовать свое заведение под ресторан «Дом шахтера». По стенам висели озорные фотографии полуголых красоток вперемежку с видами Аточи девятнадцатого века. Ресторан приобрел хорошую репутацию, люди приходили обедать с семьями после церковной службы. Проституция вспоминалась как забавное прошлое, вполне безвредное занятие любовными упражнениями за мелковыми занавесками в сопровождении фортепианной музыки. Вот в наше время проституция — это порок. Но ведь ее уже нет, все кануло в Лету. Щедрые благотворительные пожертвования и тонкий умелый шантаж позволили Конни добиться членства в Ротари-клубе.

Ресторан закрылся, появилось Вайлдфайр-ранчо. Заведение разместилось строго на границе между городом и округом, взятки Луису Фигурациону Конни давала исправно. Конечно, место не столь роскошное, как прежде, от города далековато. Зато двусмысленность расположения позволила обойти закон. Официально заведение было зарегистрировано как массажный кабилет. Проститутки никогда не задерживались в городе более двух месяцев, сменяясь другими. Механизм работал отлаженно. То, что ФБР называет организованной преступностью. Кое-кому в ФБР взятки, разумеется, тоже платились. И дело шло превосходно. Ни азартных игр, ни воровства, ни венерических болезней. Эти условия оговаривались с Луисом Фигурационом еще в ту пору, когда Багси Сигель привез Конни в город.

— Теперешним моим девкам не доверяй, — пуская дым, распространялась Конни. — Это третье поколение, отбросы. Некоторые пытаются одурачить не только клиентов, но и меня. Но они для этого слишком глупы. Ну что с ними поделаешь?

— Те две, — Лорен кивнул на дверь, — наркоманки?

— Да. Одна принимает дилаудид, другая «любовные капли». Ты за этим приходил? Покупают ли они их в городе?

— Я пришел не за этим. Но если торговец продает им наркотики в городе, я арестую его.

— Если он будет торговать в городе, — ехидно улыбнулась Конни, — я сама выдам тебе этого сукина сына. За глупость. Я его предупредила. Он торгует в другом месте.

— Верю.

— Я образцовая жительница своего города. — Помолчав, Конни пристально взглянула на Лорена. — Так зачем ты пожаловал? Развлечения ведь тебя уже не интересуют.

— Дело в том, что Антония Колдвелл подала на тебя жалобу. И я вынужден был зайти проверить, нет ли тут чего противозаконного.

— Пожалуйста, — Конни разразилась хохотом. — Смотри сколько влезет.

— Я думаю, мне уже достаточно того, что я видел.

— Опять эта гадючка Коддвелл. Шипит лишь потому, что ее покойный муж только здесь от нее и отдыхал. Это она свела его в могилу. — Конни затушила сигарету и хлебнула «Комфорта». — Ну, теперь ты выполнил свой служебный долг, можешь выпить. Налить?

— Нет, слишком рано. Я хотел бы еще кое-что узнать.

— Валяй. — И потянулась за следующей сигаретой.

— Слышали об убийстве в городе?

— А как же.

— Не было ли среди ваших клиентов новых людей?

— Нет, все прежние.

— С оружием был кто-нибудь?

— Ха. Ко мне с оружием не ходят.

— Не возражаете, если я поговорю с девицами?

— Пожалуйста.

— И последний вопрос. — Лорен заколебался, собираясь с духом. — Не могу понять только одного...

— Почему он похож на Рэндала Дюденхофа?

— Вы слышали? — поразился Лорен.

— Слухом земля полнится.

— Кто сказал о Рэндале?

— Клиент, — неопределенно махнула она рукой.

— Ну ладно, в конце концов не важно. Рэндал часто бывал здесь.

Конни скривила губы.

— Да, пытаясь утешиться после проигрышей ,в покер. Вшивый козел.

— А его брат? — допытывался Лорен.

— Разве у него был брат? Что-то не припомню.

— Он, говорят, был гомосексуалистом. Уехал на запад.

— Вообще не помню. Значит, он ни разу сюда не заходил.

— Рэндал имел от кого-нибудь ребенка?

— Ты думаешь, покойник мог быть его сыном? — Конни помолчала — Мне и в голову не приходило.

— Будь у него сын, наверняка вы знали бы об этом.

— Не обязательно, — медленно покачала она головой.

— Он мог обратиться к вам с просьбой о помощи в связи с тем, что обрюхатил какую-нибудь бабу в городе.

— Чепуха, Лорен. Аборты тогда не запрещались, помнишь?

— Ну что ж, — Лорен пожал плечами, — я надеялся хоть что-нибудь разузнать.

— Если я узнаю об этом, сообщу. — Конни сделала глоток «Комфорта», оставляя на бокале красные следы губной помады. Затем достала из кармана связку ключей, выдвинула из стола ящик, выложила оттуда на стол металлическую коробку. — Лорен, я хочу дать тебе твою долю.

Глядя на ящик с деньгами, Лорен вспомнил адвоката наркомафии, его прилизанные волосы на заседании суда в понедельник, золотые перстни на пальцах.

— Не понимаю, о чем вы.

— Лорен, я помню, как туго тебе приходилось.

— Спрячьте назад свой бесовской ящик, Конни.

Пожав плечами, Конни положила ящик обратно.

— Ты очень изменился, Лорен, с того дня, когда я оставила себе на память ту фотографию.

Она показала на стену. На снимке многолетней давности после победного боя в баре «На ринге» улыбался Лорен с побитым лицом и заплывшим глазом, с бокалом шампанского в руке. По обеим сторонам стояли голые девицы.

«Там другой человек, — подумал Лорен, — я уже не тот. Слишком много воды утекло с тех пор».