Дни искупления - [14]

В своей комнате Лорен сорвал с себя галстук. Этот необходимый атрибут блюстителя закона держал только крючок сзади, чтобы можно было легко расстегнуть, если в драке кто-то дернет за него. Лорен выложил пистолет и полицейский значок, затем очистил карманы.

В комнату тихо вошла Дэбра и закрыла за собой дверь.

— Я его знаю?

— Джордж Джилено.

— Опять в «Бездельнике»?

— Он никогда не ходит в другие бары. Только в «Бездельник». Просто какой-то рок.

Она дотронулась до его плеча.

— С тобой все в порядке?

— Все нормально, правда, я немного извалялся в «Читос». — Лорен, стоя на одной ноге, снимал ботинок.

— Позвонить чьей-нибудь жене?

Лорен переступил с ноги на ногу, пытаясь стащить второй ботинок, и на секунду задумался.

— Чак Бушинский слегка ударился. Я отправил его к врачу, но вряд ли у него что-нибудь серьезное.

— Ладно, я позвоню Кэрен.

Лорен снял наконец ботинок и принялся стаскивать брюки.

— Только не напугай, ты же ее знаешь. С ним ничего

страшного не случилось.

— Ну все-таки что-то ведь произошло.

— Я и не отрицаю, но Кэрен принимает все слишком близко к сердцу — постарайся не очень ее волновать. — Лорен снова на секунду задумался. — Знаешь, я, пожалуй, сперва позвоню в травмпункт и выясню, что с ним, договорились? А потом ты позвонишь Кэрен.

— Ладно. Только не затягивай с этим.

Дэбра вынула из шкафа чистую униформу.

— Я заеду за Джерри завтра утром, — предложила она, — выспись как следует.

— В этом нет необходимости.

— Хорошо. Дочери приготовят завтрак.

Лорен встрепенулся, словно о чем-то вспомнил.

— А где, собственно, Катрина?

— Гуляет с Бадди.

Лорен недовольно хмыкнул и, скомкав, бросил в корзину рубашку, потом переоделся, взял пистолет и поцеловал Дэбру. Затем через гостиную направился на кухню к телефону.

— Папа? — Келли вскочила с дивана и бросилась за ним. Небесная Фортуна, дотянувшись до телевизионного пульта, нажала на паузу. — Звонила миссис Трухильо и приглашала меня посидеть с ребенком. Можно пойти?

— Нет, — ответил Лорен и потянулся к телефону.

— Почему нет? Она платит три доллара в час.

— Нет.

— Я сказала, что спрошу твоего разрешения.

Лорен внимательно посмотрел на нее.

— Зачем перекладывать на меня ответственность? Почему нельзя было найти какую-нибудь отговорку?

Похоже, Келли расстроилась.

— Папа, но на тебе уже лежит ответственность.

— Благодарю.

Лорен нажал на телефоне кнопку памяти, под которой значился травмпункт. Послышались длинные гудки, и он снова повернулся к Келли.

— Скажи ей, что ты помогаешь в церкви.

— В субботу вечером?

— Они приверженцы епископальной церкви и понятия не имеют, когда мы занимаемся своими церковными делами.

— Господи! — она произнесла это слово по слогам: Гос-споди. — Да где это видано, чтобы Трухильо из Тако-Тауна были епископалами?

Лорен собрался было сделать Келли замечание по поводу неуместного использования имени Господа и оскорбительных фраз типа «Тако-Таун», но тут на другом конце провода послышался голос медсестры и ему пришлось отвлечься.

— Спасибо, — Лорен повесил трубку и посмотрел на Дэбру. — Кэрен там и, возможно, уже в истерике. Бушинский пока на рентгене.

Дэбра успокоилась.

— Слава Богу, не придется хоть никому звонить.

— Видимо, придется. Миссис Трухильо.

Дэбра мгновенно изменилась в лице.

— Черт возьми, Лорен!

Лорен заторопился к выходу. Ему не хотелось связываться.

— Придумай что-нибудь. Мне абсолютно все равно — что.

Дэбра не отставала ни на шаг.

— Надеюсь, ты объяснишь, в чем дело?

— Извини, не могу. — Он наклонился поцеловать ее на прощание, но раздумал: пожалуй, она не в настроении, а он — тем более. После этой потасовки с самым подлым в мире индейцем ему не удалось расслабиться даже в собственном доме.

— Вернусь около трех ночи, — бросил он, — не ждите меня.

— До свидания, мистер Хаун, — произнесла Фортуна.

На душе Лорена остался неприятный осадок. Он

вырулил на дорогу и по пути к центру внимательно вслушивался в свист и треск на полицейской волне. Никаких донесений не поступало. Наверное, ночные беспорядки уже миновали. Может, нарушители общественного спокойствия пришли к выводу, что при всем своем желании им не переплюнуть Джорджа Джилено.

Лорен остановился у знака «Стоп» в центре города и увидел выруливающий из темноты «чарджер» с откидным верхом, за которым волочилась цепочка чьих-то маленьких трупиков. Настроение Лорена упало, и без того небольшой заряд оптимизма мгновенно иссяк.

Он велел «чарджеру» остановиться, и тот притормозил на школьной автостоянке под вывеской ДОМ ШАХТЕРА. Задний бампер машины изобиловал потрепанными наклейками, в глаза бросилась надпись ПАРТИЯ ЗАЩИТЫ ЖИВОТНЫХ, реклама пива, символ плейбоя — кролик.

Вот засранцы, подумал Лорен, все время выпендриваются.

Там же, на куске колючей проволоки, болтались, одна за другой, восемь дохлых кошек. Некоторые с ошейниками — это были почтенные домашние кошки, — другие без, но всех постигла одна и та же участь. Кошек застрелили. Злоба вперемежку с болью клокотала в груди у полицейского, когда он приблизился с фонариком к водительской двери. Он столько раз имел дело с подобными развлечениями.

Лорен ничуть не удивился, увидев за рулем Эй-Джея Данлопа, семнадцатилетнего отпрыска одной из небезызвестных в Аточе семей. За свою профессиональную карьеру Лорен арестовывал многих ее членов и еще задолго до сего дня частенько с помощью кулаков укладывал на школьный газон отца Эй-Джея.