Дни чудес - [13]

Шрифт
Интервал

– Нет, папа, я слишком взрослая для такой тупой игры.

– Давай же! Надо избавиться от негатива, вызванного потопом, и с размахом отметить начало летних каникул. К тому же, если не сыграешь со мной в эту игру, я буду настаивать на том, чтобы в течение следующих шести недель каждое утро заниматься с тобой вариантами подготовки к экзаменам продвинутого уровня. До мельчайших подробностей.

Ох, блин! Он нашел письмо из школы.

– Да, я нашел письмо из твоей школы, – подтверждает папа мои мысли.

Письмо было от директора. Он советовал проводить каникулы, не забывая об экзаменах продвинутого уровня. Там была анкета, в которой предлагалось назвать предметы, которые ученик собирается выбрать, а также – это потешная часть – представить, где он может оказаться через пять лет. Господи, да где угодно! Я подумывала нацарапать «в могилке». Наверное, я уже говорила, что иногда бываю мрачноватой.

– Мистер Девон пишет, что ты собираешься принять одно из наиболее важных решений в твоей образовательной карьере, – говорит папа. – Хотелось бы знать, почему это письмо валялось скомканным в корзине для бумаг?

Я сердито смотрю на него. Мой гнев тянет на 1,21 гигаватта и смог бы развернуть тысячу кораблей, как в фильме «Назад, в будущее».

– Ладно, сыграю в твою чертову игру, – соглашаюсь я.

Он улыбается торжествующей улыбкой. Дело в том, что в этом споре не было смысла, поскольку у нас есть правило: от «А ну-ка, надень эти шмотки!» нельзя отказываться. Если один предлагает игру, другой должен ее принять. Это значит всегда поддерживать друг друга, даже если приходится унижаться в общественном месте. Думаю, иногда это стоит делать.

Однако его радость сейчас неуместна. Я отомщу за отмененный спектакль и за письмо о продвинутом экзамене. Он обращается со мной как с обожаемой маленькой принцессой. Но я больше не Белоснежка. Я чертова Снежная королева!

Том

Уведя разговор от Элизабет, я по глупости посчитал себя очень умным. Но я заметил что-то в глазах Ханны – взгляд спокойной, вдумчивой решимости и – о-о! – неприкрытую иронию. Раньше она никогда не была настолько похожа на свою мать. Это напомнило мне тот взгляд, который я увидел двадцать лет назад в университетской библиотеке Манчестера.

Ханна явно продумывала какой-то план, как шахматист, рассчитывающий на несколько ходов вперед. Я не знал, буду я пешкой или противником.

На следующий день мы бродили по центральной улице, примеряя одежду в благотворительных магазинах. Я нашел ей полукомбинезон из вареной джинсы и блестящую экстравагантную блузку оранжево-розового цвета. Пожалуй, такую блузку Пенелопа Кит отвергла бы для съемок «Хорошей жизни» за безвкусицу. Это был мой обычный гамбит – легкомысленный и крикливый, но вполне безобидный.

Но для Ханны это была война. Когда мы зашли в очередной магазинчик, она принялась шарить по вешалкам, и в какой-то момент ее лицо осветилось. Оглядевшись по сторонам и думая, что я не вижу ее, она указала на узкие серебристые джинсы.

– Примерь эти! – потребовала она.

К тому моменту, когда я выходил из примерочной, она держала в руках то, чем намеревалась добить меня: белую толстовку с надписью на груди очень крупными золотыми буквами: «ДА НУ, НА ХРЕН». Я начал возражать, но она прервала меня.

– Я уже купила ее, – сказала она.

Мы пошли в кафе, поскольку Ханна сказала, что у нее болят ноги, и первые десять минут я выспрашивал у нее, где мы будем ужинать, но она так и не ответила. Пока мы там сидели, к нашему столику подошли две девушки возраста Ханны. Обе были в велюровых спортивных костюмах различных пастельных тонов.

– Привет, Ханна! – завопила одна.

– Ага, здорово, – без энтузиазма откликнулась Ханна. – Папа, это Эмилия и Джорджия.

– Привет вам, – сказал я, сразу пытаясь оценить их отношения.

Подруги? Или соперницы? Случайные знакомые? В подобные моменты отцы девочек-подростков должны учиться читать подтекст, язык тела, интонации и настроения, чтобы потом самым занятным образом унижать своих детей. Послушайте, после той толстовки игра со мной в войнушку продолжалась.

– Привет, – нервно дернув плечами, сказала Эмилия; Джорджия была поглощена телефонным разговором. – Так ты идешь сегодня на вечеринку к Нату? Там должно быть здорово.

– Вероятно, нет, – вздохнула Ханна.

– Но там будет Кэллум, – протянула Эмилия.

Ханна бросила на нее взгляд, длившийся не более миллисекунды и явно говоривший: «Какого хрена ты делаешь? Тут сидит мой папа. Заткнись, или я задушу тебя собственными руками».

– А-а, понятно, – отступив назад, сказала Эмилия.

Я подумал, следует ли мне вставить деликатное разумное замечание. Например, слегка подтолкнув Ханну локтем и похотливо подмигнув, спросить: «Ну а кто такой Кэллум?» Но я этого не сделал. Я рассудил, что смогу использовать этот великодушный поступок с выгодой для себя.

Наступила долгая неловкая пауза.

– Ладно. Как-нибудь увидимся, – произнесла Джорджия.

И девочки ушли, шаркая ногами.

– Они из школы, – пояснила Ханна. – Они мне не подруги.

– Понятно, – ответил я. – Итак, куда мы идем сегодня вечером? А может, мне побежать за девчонками и сказать им, что ты не сможешь прийти на вечеринку к Нату, потому что собираешься на собрание девушек-гидов?


Еще от автора Кит Стюарт
Мальчик, сделанный из кубиков

Как заново научиться любить? На этот важнейший из всех вопросов, которые ставит жизнь, единого ответа не существует. Для Алекса, героя романа, любящего жену, но разучившегося выражать ей свою любовь, любящего сына, но не умеющего понять ребенка, ответ находит его восьмилетний сын. Сэм у Алекса не такой, как все. Живущий в мире, он отделен от мира. Все, что находится вне его, для мальчика – пугающая загадка. Но когда он дает волю воображению и строит на экране из кубиков новый мир, в котором нет места страху, жизнь мальчика и его семьи чудесно преображается…


Рекомендуем почитать
Четыре грустные пьесы и три рассказа о любви

Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.


На пределе

Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.


Неконтролируемая мысль

«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.


Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.


«Годзилла»

Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.


Три сестры

Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!


Горничная

Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.


Весь невидимый нам свет

Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.


Татуировщик из Освенцима

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.