«Дней минувших анекдоты...» - [13]

Решил наш аксакал-поэт.)

О ней рассказывать не станем,

То ветвь особая для всех.

Ее успех — и наш успех.

Я верю день такой настанет,

Чтоб раздавались всюду «таши»

В честь нашей дорогой Наташи.

Мысль эта, в общем, не нова,

Об этом пел Саят-Нова.

3

Одна ласточка не делает весны.

Пословица

Семья жила неплохо эта

За счет Орловских прибылей

И дружбою была согрета

Известных чехов Прибилей.

И часто слышал я рассказ

О том, что дядя Николас,

Мыслитель мудрый, как Сократ,

Любой пустяк твердил стократ.

Он все один вопрос решал:

По счету ласточка какая,

На север с юга прилетая,

Дает нам о весне сигнал?

Он не закончил свой подсчет,

Но все же заслужил почет.

4

«Все в обители Приама

Возвещало брачный пир».

Жуковский «Кассандра»

Еленочка была красива.

За Шахбудагова пошла,

И родила ему два сына,

И дочку тоже родила.

Генеалогия, как в сказке.

Детей крестили по-армянски.

Младенцев солью посыпал

Буржуй, и князь, и генерал.

Вокруг крутились няни, бонны,

Сменил, возможно, их Трике,

Француз убогий в парике

Из оккупированной зоны.

Et се tera, et се tera…

Мосье прогнали со двора.

5

«Зато читал Адама Смита

И был изрядный эконом».

А. С. Пушкин

Сын старший Александр — Алик,

Не потому, что невелик,

А просто так его все звали

(В ходу французский был язык.)

И вот герой наш молодой,

Средь молодежи золотой.

Лицей окончил с «prix d’hommeur»

На Шахбудаговский манер.

Пути ему везде открыты,

Но он предвидел, почему

Не нужно золота ему.

Он предался Адаму Смиту,

И экономике страны

Его все силы отданы.

6

Дети — это цветы жизни на могиле родителей.

Народная мудрость

Брат Ника и сестрица Нелли

Не сходны были в той поре:

Сестрица нежится в постели,

А Ника, шустрый, во дворе,

Он на трапеции вертится,

А ей вертеться не годится.

Она потупит нежно взор,

А он летит во весь опор.

Различья эти, ясно, были…

Собравши весь остаток сил,

Сестрицу Яша покорил,

А брат женился на Людмиле

И стал радистом. А она

Осталась Яшина жена.

(От этих браков были дети,

Но мы опустим ветви эти.)

7

«Боже! Кого только здесь не встретишь?!»

Н. Гоголь. «Невский проспект»

И вот проспектом Головинским

Идет герой наш молодой.

Ему князь Миша Аргутинский

Слегка кивает головой.

Князь Петя Бебутов прелестный,

Он критик, театрал известный,

Навстречу Алику идет

И руку важно подает.

Справляется про маму с папой,

Он не спешит. Ему сто лет.

Он жалуется на балет

И на прощанье машет шляпой…

Pardon, я, кажется, забыл,

Князь Петя котелок носил.

8

Скажи, зачем же, Переслени,

От нас ты едешь в Эривань?

П. Опочихин

Представьте, наш герой приходит

В отель шикарный «Ориант».

Своих друзей он здесь находит,

Бежит знакомый официант.

Пуская дым прозрачным клубом,

Сидит и ест, любимый клубом,

Над чашей пенистой «Клико»

Неподражаемый Коко.

То был тот самый Переслени,

Большой любитель серных бань.

По части пьянства сущий гений,

Что все стремился в Эривань.

И сел герой наш vis-a-vis.

Сказав bonjour и c’est la vie.

9

Хай-гиди Абастуман!

(Арм.)

Ту жизнь представить трудно очень,

Ее мы знаем лишь на слух:

Быт был безбеден, крепок, прочен.

Но слишком много было мух.

Сидя за карточной игрой.

Закусывали вист икрой,

А женщины от тяжких дум

Все трескали рахат-лукум.

Хаджи Рахманов[2] полон снеди…

Привозят прямо во дворы

На ишаках земли дары.

Крестьяне, города, соседи…

Таков был наш Тифлисский быт,

Оригинальный колорит.

10

«Будь здоров и полон силы

Наш Бакинский Аксакал!»

И. Алиханов (старший)

Как сон прошли былые годы,

Сменялись взгляды, entre nous,

Навоевались все народы

И трижды прокляли войну.

И Алик наш переменился,

Остепенился и женился.

Немало мят. Окончен бал,

Но все ж фасон не потерял.

Он ищет в магазинах книжку

И скоро он ее найдет,

Но, ей-же-Богу, не идет

Скакать по улицам вприпрыжку.

Пришлю ее, чтоб аксакал

В припрыжке ног не поломал.

11

«Скоро по производству мяса и молока мы догоним штат Айову».

(Из газет первой половины 60-х годов)

Не надо прыгать. Рано утром

Ступай тихонько за порог,

Приткнись-ка в очередь уютно,

Достань-ка молоко, творог.

И, кстати, также не забудь,

Купи и масла где-нибудь.

Пройди сюда, туда подайся,

Домой без масла не вертайся…

И долго будешь жить, мой друг…

Потом поэму почитаешь,

Кого-то вспомнишь и узнаешь

И тем заполнишь свой досуг.

А что прошло, то не зови,

Как говорится, cest la vie.

12

Да, наш герой в Баку остался,

Считать казну, ее беречь.

И, в общем, в жизни не сдавался…

До новых встреч, до новых встреч!

Живет с женою дорогою,

Рифмованной грешит строкою.

Есть дочь и внучка у него…

Не нужно больше ничего!

Он вспоминает как сквозь сон

Тифлис родной и сердцу милый

И, если собирает силы,

К Наташе приезжает он.

Приходит, смотрит на диван

На нем сидит ma tant Сюзанн[3].

5. Четвертая моя тетя, Соня, вышла замуж за Тамамшева и до революции успела родить лишь одну дочку Идочку, которая имела артистические наклонности. Идочка танцевала и даже снималась в зарождающемся кино. Она вышла замуж за Липскерова. Мою тетю Соню Тамамшеву я хорошо помню, а муж ее дочери не дожил до моего рождения.

Идочка придумала для себя звучную итальянскую артистическую фамилию — псевдоним Ласкари. У нее было двое детей — Владимир и Ирина.

Владимир был страстным авиатором и погиб в авиационной катастрофе.

Ирина взяла материнский театральный псевдоним и пошла по ее стопам. Ирина Ласкари училась вместе с Вахтангом Чабукиани в студии Пирини, затем танцевала кавказские танцы с другим будущим народным артистом СССР Илико Сухишвили, гастролировала с ним по всему Советскому Союзу. Потом вышла замуж за пианиста-эксцентрика Александра Менакера. В клане Алихановых этот брак с характерным артистом не одобрялся — время от времени Менакер шутки ради извлекал звуки, садясь на клавиатуру. Можно представить себе, как на этот трюк смотрели воспитанные на традициях профессора музыки Константина Алиханова наши родственники.