Дневниковые записи - [5]

«Варьэтэ», «Египетская гробница».[88]

***

28 ноября

Мы (Коля З[аболоцкий]) и я) были у Маршака. Он читал нам замечательную прозу М. Гудима.[89]

Мы решили собираться по понедельникам.

***

Декабрь

Олейников и Житков организовали ассоциацию «Писатели детской литературы». Мы (Введенский, Заболоцкий и я) приглашаемся.

Клюев приглашает Введенского и меня читать стихи у каких-то студентов, но, не в пример прочим, довольно культурных.[90] В четверг, 8 декабря, утром, надо позвонить Клюеву.[91]

***

Во вторник, вечером, ко мне придет Левин.[92]

***

На каждый день.

Расписание.

Невзирая на денежные удачи и неудачи, ежедневно проделывать следующее:

1) Писать не менее 10 строк стихов.

2) Писать не менее одной тетрадочной страницы прозы.

3) Читать что-нибудь о религии или Боге, или путях достижения не менее 3 страниц. О прочитанном размышлять.

4) Проделывать положенную гимнастику.

5) Вечером писать письма Ити. [Jti].

1928 год

26 июля.

Я весь какой-то особенный неудачник. Надо мной за последнее время повис непонятный закон неосуществления. Что бы я ни пожелал, как раз этого и не выйдет. Все происходит обратно моим предположениям. Поистине: человек предполагает, а Бог располагает. Мне страшно нужны деньги, и я их никогда не получу, я это знаю! Я знаю, что в ближайшее же время меня ждут очень крупные неприятности, которые всю мою жизнь сделают значительно хуже, чем она была до сих пор. День ото дня дела идут все хуже и хуже. Я больше не знаю, что мне делать. Раба Божия Ксения, полюби меня, спаси и сохрани всю мою семью.

***

27 июля.

Кто бы мог посоветовать, что мне делать? Эстер несет с собой несчастие. Я погибаю с ней вместе. Что же, должен я развестись или нести свой крест? Мне было дано избежать этого, но я остался недоволен и просил соединить меня с Эстер. Еще раз сказали мне, не соединяйся! — Я все-таки стоял на своем и потом, хоть и испугался, но все-таки связал себя с Эстер на всю жизнь. Я был сам виноват или, вернее, я сам это сделал. Куда делось ОБЭРИУ? Все пропало, как только Эстер вошла в меня. С тех пор я перестал как следует писать и ловил только со всех сторон несчастия. Не могу ли я быть зависим от женщины, какой бы то ни было? — или Эстер такова, что принесла конец моему делу? — я не знаю. Если Эстер несет горе за собой, то как же могу я пустить ее от себя. А вместе с тем, как я могу подвергать свое дело, ОБЭРИУ, полному развалу. По моим просьбам судьба связала меня с Эстер. Теперь я вторично хочу ломать судьбу. Есть ли это только урок или конец поэта? Если я поэт, то судьба сжалится надо мной и приведет опять к большим событиям, сделав меня свободным человеком. Но может быть, мною вызванный крест должен всю жизнь висеть на мне? И вправе ли я даже как поэт снимать его? Где мне найти совет и разрешение? Эстер чужда мне как рациональный ум. Этим она мешает мне во всем и раздражает меня. Но я люблю ее и хочу ей только хорошего. Ей, безусловно, лучше разойтись со мной, во мне нет ценности для рационалистического ума. Неужели же ей будет плохо без меня? Она может еще раз выйти замуж и, может быть, удачнее, чем со мной. Хоть бы разлюбила она меня для того, чтобы легче перенести расставание! Но что мне делать? Как добиться мне развода? Господи, помоги! Раба Божия Ксения, помоги! Сделай, чтоб в течение той недели Эстер ушла от меня и жила бы счастливо. А я чтобы опять принялся писать, будучи свободен, как прежде! Раба Божия Ксения, помоги нам!

Даниил Хармс

***

Четверг, 4–5 час. дня 18 октября 1928 года.

Ни сегодня, ни завтра я перевода из Москвы не получу.

***

Пятница, 19 октября 1928 г. Петербург, 1–2 [час. ] дня.

Сегодня я денег из Москвы, должно быть, тоже не получу, это я знаю. Часов в 5 дня я смогу сказать себе, — так я и знал!

Даниил Хармс.

***

Б. Левин «Улица у реки»[93]

1929 год

22 мая 1929 года

Я сидел на крыше Госиздата и наблюдал, все ли в порядке, потому что едва чего не досмотришь, как чего-нибудь да случится. Нельзя город оставлять без призора. А кто за городом смотреть будет, как не я? Если где беспорядок какой, так сейчас же мы его и прекратим.

Сустав дозорных на крыше Госиздата

Первое правило: Дозорным может быть мужчина обэриутского вероисповедания, обладающий нижеследующими приметами:

1) Роста умеренного.

2) Смел.

3) Дальнозорок.

4) Голос зычный и властный.

5) Могуч и без обиняков.

6) Уметь улавливать ухом всякие звуки и не тяготиться скукой.

7) Курящий или, в крайнем случае, некурящий.

Второе правило (что он должен делать):

1) Дозорный должен сидеть на самой верхней точке крыши и, не жалея сил, усердно смотреть по сторонам. для чего предписывается непереставая вращать голову слева направо и наоборот, доводя ее в обе стороны до отказа позвонков.

2) Дозорный должен следить за порядком в городе, как-то:

а) Чтобы люди ходили не как попало, а так, как им предписано самим Господом Богом

б) Чтобы люди ездили только на таких экипажах, которые для этого специально приспособлены

с) Чтобы люди не ходили по крышам, карнизам, фронтонам и другим возвышенностям.

Примечание: Плотникам, малярам и другим дворникам дозволяется.

Третье правило (что дозорный не должен делать):