Дневники военных лет (1943, 1945 годы) - [45]
Прервано сообщение с Кронштадтом по льду. Если будут сильные ветры тронется лед. Кромка льда у Сескара - Лавансаари. Ладога готовится к навигации, - ледоколы-буксиры пойдут в ближайшие дни.
Был флагманский врач КБФ - доктор Смагин. Осмотрел меня и С. К. контрольно-профилактически. Говорит, что, в общем, здоровье лучше, чем в ноябре - декабре, хотя есть нервные явления и большая усталость. Вполне естественно.
Из беседы с доктором Смагиным:
"В целом, здоровье на флоте крепкое. Нервных психозов и т. и., наблюдавшихся в прошлую мировую войну, - ныне нет, несмотря на все трудности осады. Много значит тут внутренняя установка людей... Есть сознание долга, цели. В прошлую мировую войну такая устремленность отсутствовала (доктор сам участник той войны)... По всей стране быстро распространилось лечение инсулином и сульфидином".
В открывшихся комиссионных магазинах - мертвые вещи. Тяжело на них смотреть (в большинстве случаев это вещи погибших в блокаду). Мы ничего не покупаем, - неприятно...
2 апреля 1943 года. Серовато. Тает. Лишь кое-где в саду белеет снег...
Днем с некоторым волнением взялся за новую фазу работы над пьесой. Сделал перечень действующих лиц (пока пятнадцать) и начал подбирать все написанное с ноября - декабря по актам... Есть и очень верное и неизбежный шлак. Решил ряд новых драматических положений. Вещь сразу стала другой, законы сцепления, взаимовлияния. Герои пьесы уже помимо меня живут своей самостоятельной жизнью, - существуют, несут мысли, дела, символ нашего времени... Хочу проверить некоторые ощущения, - перечесть свою "Оптимистическую трагедию".
Отослал в Публичную библиотеку двадцать семь книг. Поработал над ними! Прочел ряд полезных вещей. Прошу библиотеку прислать книги по истории Германии, о Гитлере, книгу Черчилля "World Crisis"{92} книги о США, политике Рузвельта и пр., а также Паскаля, Монтеня и Дидро...
В Англию прибыл представитель бельгийского подпольного Национального комитета: "Бельгия ждет армию освобождения..."
Рост диверсий и саботажа по всей Европе.
Написал Эренбургу: о его военных стихах и несколько слов о Ленинграде. - В госпиталь привезли раненную осколками авиабомбы молодую беременную женщину (на последнем месяце). Тяжелое ранение ног и маленькая ранка в животе... Сделали операцию. Вскоре женщина родила. У новорожденного из крестца был вынут маленький осколочек бомбы. Эпизод - для современного Ленинграда - символический.
3 апреля 1943 года
Днем воздушные тревоги...
Был в городе. - Зима кончена. Солнце, прохладный ветерок, Кировский проспект чист. Вздувшийся, потрескавшийся лед в дельте Невы, местами промоины, журчит вода. Берега бурые - сырая земля, прошлогодние травы... Милиционеры молчаливо созерцают природу. С грохотом промчался немецкий трофейный "фургон". Гляжу на дома, - приближается время, когда все будет вымыто, вычищено, заселено. Жизнь возьмет свое! И придет - в один из дней мир!
Воздух чистый, тепло, хорошо... На Каменном острове какие-то старушки уже ковыряются у грядок. Мысль уносится куда-то далеко за наш осажденный ленинградский "остров". Скоро конец весенней паузе. Стороны готовятся - оба лагеря - и идут к новым боям.
В газетах - о весенней посевной, об опыте вспашки, о конференциях инструментальщиков и пр. и пр. в сочетании с материалами о войне. Так и должно быть.
(Опять воет тревога, сегодня четвертый раз.)
Из Публичной библиотеки принесли книги.
Работаю... Написал краткий отзыв о поэме Яшина "Город гнева" и письмо Николаю Тихонову об этой же поэме. По просьбе С. К. прочел рукопись краснофлотца Кириллова. Дам консультацию. Это молодой парень с форта "П". Есть в нем лирическая струна, образы, а рядом - нелепости, незнание точного смысла ряда слов, грамматические ошибки. Например: "симитричная родинка", "у девушки топорщились косички, и она имела демонический вид" и т. д.
Мысли о войне. - С 1914 и по 1921 год на пространствах России бушевали страсти кровавой империалистической и Гражданской войн, эпидемии, голод... Но она оправилась в какие-нибудь десять - пятнадцать лет. Ныне восстановление свершится в меньшие сроки. Духовная и экономическая структура СССР выдержала все испытания. Она очень прочна, феноменально прочна!..
Перечитываю книгу Черчилля "World Crisis": характеристика острейших противоречий в период заключения Версальского мира... Будет ли лучше в 1944 году?
Пьеса меня все время держит, мучит, радует... Я вижу и во сне черновики, полемизирую сам с собой, жду, надеюсь, критикую, ищу, ищу... Сейчас моя жизнь подчинена пьесе; это внутренний долг, проверка.
Ночью воздушные тревоги.
4 апреля 1943 года
Солнечно...
Вчера сбито (под Ленинградом) 28 самолетов противника...
Мне хочется сделать монументальную трехактную пьесу... Главное - в разработке героев, показе их души, мыслей... Завтра сделаю композицию-план третьего акта, - он и притягивает и чем-то пугает меня. Не хочется "батализма", но, кажется, его не избежать.
Черчилль в книге "World Crisis", написанной в 1925 - 1926 годы, так определяет положение Англии в 1914-1918-м:
"...Ставки этой чудовищной войны превосходили всяческие человеческие представления. И для Британии и ее народа они означали в будущем неминуемое постепенное угасание..."
Участник октябрьских боев 1917 года, пулеметчик буденновской конницы, военный моряк, политработник, писатель, лауреат Государственной премии СССР Всеволод Вишневский (1900—1951) принес в литературу героический пафос гражданской войны, Красной Армии и Красного Флота.В книгу вошли рассказы и очерки о революционных матросах Балтики и Черноморья, бойцах Революции и защитниках священных завоеваний.
За пьесу «Незабываемый 1919-й» постановлением Совета Министров СССР от 8 марта 1950 года В. В. Вишневскому присуждена Сталинская премия первой степени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга — типичный пример биографической прозы, и в ней нет ничего выдуманного. Это исповедь бывшего заключенного, 20 лет проведшего в самых жестоких украинских исправительных колониях, испытавшего самые страшные пытки. Но автор не сломался, он остался человечным и благородным, со своими понятиями о чести, достоинстве и справедливости. И книгу он написал прежде всего для того, чтобы рассказать, каким издевательствам подвергаются заключенные, прекратить пытки и привлечь виновных к ответственности.
Кшиштоф Занусси (род. в 1939 г.) — выдающийся польский режиссер, сценарист и писатель, лауреат многих кинофестивалей, обладатель многочисленных призов, среди которых — премия им. Параджанова «За вклад в мировой кинематограф» Ереванского международного кинофестиваля (2005). В издательстве «Фолио» увидели свет книги К. Занусси «Час помирати» (2013), «Стратегії життя, або Як з’їсти тістечко і далі його мати» (2015), «Страта двійника» (2016). «Императив. Беседы в Лясках» — это не только воспоминания выдающегося режиссера о жизни и творчестве, о людях, с которыми он встречался, о важнейших событиях, свидетелем которых он был.
Часто, когда мы изучаем историю и вообще хоть что-то узнаем о женщинах, которые в ней участвовали, их описывают как милых, приличных и скучных паинек. Такое ощущение, что они всю жизнь только и делают, что направляют свой грустный, но прекрасный взор на свое блестящее будущее. Но в этой книге паинек вы не найдете. 100 настоящих хулиганок, которые плевали на правила и мнение других людей и меняли мир. Некоторых из них вы уже наверняка знаете (но много чего о них не слышали), а другие пока не пробились в учебники по истории.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.