Дневники - [59]

Для 1) завтра пишу "Юность" и "Севастополь в августе" во что бы то ни стало, для 2) пишу брату Николеньке и Крыжановскому, для 3) пишу счеты и письмо Валерьяну, для 4) пишу "Юность" и "Севастополь в августе", для 5) еду к Тетеревникову и прошу что-нибудь сделать.

10 октября. Нахожусь в лениво-апатически-безысходном, недовольном положении уже давно. Выиграл еще 130 р. в карты. Купил лошадь и узду за 150. Какой вздор! моя карьера литература - писать и писать! С завтра работаю всю жизнь или бросаю все, правила, религию, приличия - все.

21 ноября. Я в Петербурге у Тургенева. Проиграл перед отъездом 2800 и 600 р. перевел с греком пополам на своих должников. Взял в деревне 875 р. Мне нужнее всего держать себя хорошо здесь. Для этого нужне главное 1) осторожно и смело обращаться с людьми, могущими мне вредить, 2) обдуманно вести расходы и 3) работать. Завтра пишу "Юность" и отрывок дневника.

Дневник - 1856

9, 10 января 1856 года. Я в Орле. Брат Дмитрий при смерти. Как дурные мысли, приходившие мне, бывало, насчет него, уничтожились в прах. Маша и Т. А. ходят за ним. Валериан опять не нравится мне. Мне ужасно тяжело. Я не могу ничего делать, но задумываю драму.

2-е февраля. Я в Петербурге. Брат Дмитрий умер, я нынче узнал это. Хочу дни свои проводить с завтра так, чтобы приятно было вспоминать о них. Завтра привожу в порядок бумаги, пишу письма Пелагее Ильиничне и старосте и набело "Метель", обедаю в шахматном клубе и все пишу еще "Метель" и вечером захожу к Тургеневу, утром час гуляю. Прочел страницу дневника, очень дельную, в которой говорю, что не надо смешивать совершенства с усовершенствованием и стремиться ко второму отрицательно. Мои главные недостатки, привычки к праздности, беспорядочность, сладострастие и страсть к игре. Буду работать против них.

[5 февраля.] 5) Благодаря богу веду себя хорошо второй день.

[...] История десятского. Староста продал хлеб помещика на семь тысяч и, отлучившись по делам, велел десятскому их караулить. Десятский взял деньги и бежал в Одессу, где разжился. Но чтобы бежать, он дал две тысячи помещику, который дал ему фальшивую вольную. Через десять лет десятский стосковался по родине. Он взял с собой тысяч десять из двухсот ассигнациями, которые нажил, и приехал в деревню. Встретившись с дядей, он просил его проводить к братьям и не утерпел - открыл ему себя, дав ему две гысячи и обещая братьям по стольку же. Дядя ввел его в деревню, но, когда они въехали, он схватил его за шиворот и закричал: караул. Десятского схватили и посадили в острог. Дядя ничего не согласился взять в награду от помещика и возвратил ему две тысячи.

Сцена пьяного. Выходя на Вознесенский проспект, заметил толпу. Два господина в чуйках выводили пьяного, маленького старичка без шапки, в нанковом сюртуке, и сажали на извозчика, который, главное, требовал, чтобы его подрядили, и закрывал полость. Господа в чуйках были в азарте. Сверху проспекта показался городовой в замшевых перчатках; он шел, поправляя их ладонями. Старичок весь сморщился. Господа в чуйках отошли от извозчика и повели старичка на тротуар. Городовой: Что? буянит, и длинная история, которую городовой не слушает. Веди. Его повели. Городовой, поправляя перчатки, пошел за ними, как будто гуляя по тротуару, но, подойдя к старичку, он огромным кулаком ударил его в спину и снова стал поправлять перчатки, раз, другой - и опять перчатки. Публика стала расходиться. Вишь, публику собрали.

История любви Б. и К. Старый ярыга и выросшая из сугроба Т. барышня встретились на железной дороге; в один час, сидя рядом, они были на ты. Б. нашел, что он не хочет ничем жертвовать понапрасну. Она писала, что требует величайших доказательств любви - 10 р., чтобы подкупить горничную и в 2 часа ночи прийти к нему. Слишком трогательно и хорошо, чтобы описать.

Никогда не будировать, а когда что-нибудь случится такое, что ведет к этому, то сейчас сказать, что это заставит нас будировать.

Уважение к женщинам. Есть три рода отношений к женщинам. Одних уважаешь почему-нибудь - иногда по пустякам, за связи, к стыду - выше себя - несчастье. Иногда любишь, ценишь, но третируешь ребенком - несчастье. Иногда уважаешь так, что больно несогласие в мнениях и хочется спорить, - хорошо.

7 февраля. Поссорился с Тургеневым. [...]

13, 14, 15, 16, 17, 18, 19 февраля. Ничего не делал. Нынче ходил и радовался толпе у балаганов и изучал характер русской толпы, слушающей оратора. Обедал у Тургенева, мы снова сходимся. [...] Пишу прежде всего Епишку или "Беглеца". Потом комедию, потом "Юность".

12 марта 1856. Давно ничего не записывал и нахожусь уже недели три в тумане. Притом нездоров. План комедии томит меня. Мир заключен. С Тургеневым я, кажется, окончательно разошелся. Приезжала Сазонова, внушила невыразимое отвращение. Задумал "Отца и сына".

21 марта. Третьего дня нечаянно прочел письмо Лонгинова и послал ему вызов. Что будет, бог знает; но я буду тверд и решителен. Вообще это имело на меня благое влияние. Я решаюсь ехать в деревню, поскорей жениться и не писать более под своим именем. А главное - всегда и со всеми быть сдержанным и осторожным в разговоре.