Дневники сепаратистов - [19]

Выбрав уже готовую яму, интересуюсь: можно ли оставить место для второй могилы. Меня успокаивают — отводят место сразу для двух могил. Как только гроб был снят с машины, все копальщики, а их было немало, оставили свою работу. Кто-то курил, опершись на лопату, кто-то присел на глинистые отвалы просто передохнуть. Может, это было совпадение, но мне показалось, что это — дань уважения чужому горю.

Стоя на краю могилы, меня не покидало ощущение, что свекр стоит рядом и наблюдает, как комья сухой глины, ударяя по крышке гроба, погребают порядком утомленное болезнями тело. Мне даже кажется, что он бы пошутил над происходящим…

Вся природа будто говорит: «Покойся с миром». Отсутствие похоронной процессии, рыданий над гробом, суеты черных траурных одежд и лент на пластиковых венках, сделали этот переход не проводами в последний путь, концом, точкой, а рождением в новую жизнь. Природа приняла тело и отпустила душу, свободную от забот и условностей этого мира.

Домой вернулись быстро. Во дворе дома на лавочке, в окружении оставшихся соседей, сидела осиротевшая свекровь. Поджидал меня и печальный муж, только приехавший с прикрученным к раме велосипеда собственноручно выструганным для отца надгробным крестом. В «Кроносе» кресты закончились по причине «наплыва клиентов»…

Стоял жаркий полдень, но было тихо. Нас, привыкших к канонаде и минометным обстрелам, полдня тишины уже настораживали. Обряд погребения совершил молодой священник, снимающий квартиру на первом этаже отцовского дома, а его жена испекла хлеб и приготовила поминальный обед, на который у нас уже не было ни сил, ни времени. Так мы проводили отца… Но он навсегда остался для нас живым. Веселым и добрым, любящим и любимым отцом…

ОЛЬГА

А я уже вдова…

Мне 29 лет — а я уже вдова… Моя история очень печальна и для меня страшно болезненна. Смерть любимого вновь пробуждает чувство, которое возникло у нас, когда мы впервые переживали разлуку и утрату.

Я не зря начала с такого высказывания. Всё началось в мае 2014 года, когда люди, живущие в городе Луганске, поняли, что их пришли убивать. Моя семья не исключение. Мой муж запаниковал, потому что очень боялся потерять меня и нашего сына. 22 июня я и сын уезжаем в Крым, спасаясь от бомбёжек, муж остаётся дома, обещая уладить дела и приехать к нам через пару дней. Я и сын благополучно добираемся до Крыма, но никак не можем отойти от страха выстрелов и воя сирен.

Проходит неделя, потихоньку страх отступает, и мы успокаиваемся. Ждём, когда приедет наш папа, но разговаривая с мужем очередной раз по телефону, я узнаю, что мой муж и отец моего ребёнка ушел в ополчение защищать свою родную землю. У меня начинается паника, я не знаю, что делать: начинаю то угрожать ему, что немедленно к нему еду, то умолять, чтобы он приехал к нам. Меня переполняет чувство страха…

Этот период ожидания и страха за близких мне людей был невыносим. Ведь у меня не только муж, но и родители остались там. Каждое утро я звонила домой и судорожно ждала, чтобы они ответили, что с ними всё хорошо, они живы и здоровы. Шла третья неделя моего пребывания в Крыму. Муж всё реже выходил на связь — я не находила себе места, все думала, как же его вытащить от туда. В то же время я понимала, что если он так решил, его ничто и никто не сможет остановить. Связи практически не было.

11 июля я встала пораньше, чудом дозвонилась родителям, у них всё было в порядке. С мужем связаться так и не смогла, целый день ждала от него звонка. 15.00. Раздался долгожданный звонок, но звонили с неизвестного номера, я подняла трубку — это был он, сказал, что всё в порядке, что скоро перезвонит, чтобы я не переживала. Я немного успокоилась, мы с сыном пошли к морю. Когда вечером пришли домой, я снова распереживалась, снова звонила мужу, но связи с ним так и не было… Как ни странно, я хорошо спала этой ночью, надеясь на то, что завтра он мне обязательно позвонит. Утром связи с ним так и не было. Тогда я позвонила своим родителям. Мама взяла трубку — и первое, что я услышала: «Ой доченька…» Я сразу же всё поняла, а дальше — всё как в тумане…

Я не могла больше находиться в том месте, где застала меня эта страшная новость. Решаю ехать в Одессу, пытаюсь как-то отвлечься, ищу работу. Но все бесполезно… Последним поездом к нам приезжают мои родители, мы снова вместе.

Уже середина августа. Как говорят, «в гостях хорошо, а дома лучше». Да, дома лучше, но дома война… Решаем потихоньку перебираться ближе к дому. Все это время мы беспрерывно следили за новостями в ожидании, что война закончится. И вот объявляют о перемирии. Все, мы едем домой. Да, домой, да, дождались!

Меня одновременно переполняет чувство радости и страха — я не смогла попасть на похороны мужа. Приеду домой — а его уже нет… Я не верила в это и не понимала. Домой пришлось возвращаться через Российскую Федерацию. И вот я понимаю, что я уже подъезжаю домой, уже очень близко. Было примерно 20.00. Доезжаем до дома, родители выходят из машины, а я, не находя себе места, сажусь за руль и еду на кладбище…

Переночевав у родителей, рано утром, я еду к себе. И вот мой дом. Дом, который я оставила на три бесконечных месяца. В нем всё как прежде: та же мебель, те же стены, но пустота… Там нет ЕГО и больше никогда не будет…