Дневники - [34]
Ослы здесь перегружены страшно. Ростом они 9–10 ладоней (около 3 футов) и везут на себе иной раз, наверное, больше двухсот фунтов. Нагрузив как следует осла, хозяин усаживается посередине его спины. Холмы чрезвычайно крутые, во многих местах 1 к 5 или к 6, но ослы тащат такой груз, что иногда их под ним почти не видно. Тем не менее они необыкновенно терпеливы и послушны, обычно на них нет ни уздечки, ни повода, их не надо погонять и даже вести. Осел идет за хозяином или перед ним, как собака, останавливается, когда он останавливается, ждет на улице, когда он в доме. В большинстве они, по-видимому, не кастрированные, так же как и кони (все маленькие и заморенные).
Запахи здесь неплохие, несмотря на жару и базары-муравейники.
Сезон фруктов: опунции, дыни многих сортов, виноград, баклажаны, в остальном все европейские. Воду носят в козьих бурдюках и продают. На больших фиговых деревьях фиги зеленые и фиолетовые вместе, я не знал, что так бывает. Очень распространены вьюнок с синими и розоватыми цветками, иногда на одном и том же стебле. Цветы сошли, канны, бугенвиллея, герань, странная жесткая трава на газонах.
Два вида деревенских или городских ласточек. В бухте нет чаек.
Темнеет еще до семи часов (т. е. истинных семи, на летнее время здесь не переходят).
Сливочное масло здесь хорошее, но свежего молока, кажется, почти не достать.
В Танжере продаются газеты: «Пресс марокен» (La Presse Marocaine) (ежедневная утренняя, Касабланка), твердо профранкистская; «Пти марокен» (La Petit Marocain) (тоже), независимая; «Депеш марокен» (La Dépêche Marocaine) (ежедневная, Танжер), скорее профранкистская; «Журналь де Танжер» (Le Journal de Tangier) (видимо, еженедельная), очевидно аполитичная, деловые объявления и пр.; «Танжер газет и Марокко мейл» (Tangier Gazette & Morocco Mail) (английский еженедельник, пятничный), подобная предыдущей, слегка антифашистская и резко антияпонская[25]; кроме того, разные другие, французские и испанские; но кажется, ни одной местной профранкистской на испанском языке.
Флаг республиканской Испании на двух зданиях, одно называется «Ла каза де Эспанья» – что-то вроде клуба, с обычными правительственными плакатами. На некоторых лавках франкистские плакаты: плакат «Арриба Эспанья» (Arriba España) почти не отличается от правительственного. На стенах надписей немного, профранкистских и проправительственных примерно поровну – может быть, последних чуть больше. Чаще всего просто: «Да здравствует» или «Смерть» – Франко, или U. H. P., или C. N. T., или, очень редко, U. G. T. Нет инициалов политических партий, кроме F. A. I. – фалангистов, и одна J. S. U. Все эти надписи исключительно на испанском. Ничего не знаю о позиции марокканцев (см. вырезку из газеты Petit Marocain от 15.9.36)[26]{69}.
Для восточного города нищета здесь не самая тяжелая. Тем не менее попрошайничество повсюду, целый город живет торговлей с туристами. Настоящих нищих немного, но бесчисленные зазывалы в сувенирные лавки, бордели и т. д. Большинство народу говорит по-испански, многие по-французски, а все, кто крутится около туристов, говорят немного по-английски. Сложены местные очень хорошо, особенно молодые люди – и марокканцы, и испанцы и пр. Несмотря на европеизацию, почти все марокканцы носят бурнусы и фески, а большинство молодых женщин – хиджаб. Заработок прибрежных рыбаков, оценочно, 3 п. в час.
Четыре почтовые конторы: французская, британская и две испанские – франкистская и правительственная. Марки британские с дополнительным налогом Танжера. Монеты – как во Французском Марокко{70}.
Летнее время действует в Испанском Марокко, во Французском – нет. Солдаты Франко одеты почти так же, как солдаты испанского правительства. В поезде обыскивает багаж, но очень поверхностно, испанский чиновник. Вошел другой чиновник и конфисковал все французские газеты, даже благосклонные к Франко. Пассажиров-французов это забавляет, да и самого чиновника, явно сознающего абсурдность мероприятия.
Испанское Марокко заметно меньше развито, чем Французское, возможно из-за скудости земель. Южнее, во Французском Марокко, сильный контраст между землями, которые обрабатывают марокканцы и европейцы. У последних огромные площади под пшеницей (говорят, что 3000 французов возделывают 1 000 000 акров с помощью цветных): поля настолько огромны, что уходят к горизонту по обе стороны от железной дороги. Сильный контраст в отношении плодородия. Местами почва плодородная, очень черная, а местами походит на битый кирпич. К югу от Касабланки земля в основном беднее, по большей части не возделывается и даже для выпаса едва пригодна. Километрах в 50–100 к северу от Марракеша настоящая пустыня, земля и холмы песчаные или каменистые, совершенно голые. Животные: ближе к границе Испанского Марокко появляются верблюды, у Марркакеша их уже больше, тут они почти так же обычны, как ослы. Овцы и козы почти в одинаковых количествах. Лошадей немного, мулов почти нет. Коровы на лучших землях. В окрестностях Марракеша пашут на волах; севернее их нет совсем. Все животные, почти без исключения, в жалком состоянии. (Говорят, второй год бескормица.) Касабланка внешне совершенно французский город (150 000–200 000 жителей, треть из них европейцы). Явная тенденция у обеих рас – держаться особняком. Европейцам, занятым физическим трудом и неквалифицированной работой, платят лучше, чем марокканцам. (В кино на самых дешевых местах только марокканцы, в автобусах многие белые не желают сидеть рядом с марокканцем.) Уровень жизни, кажется, не крайне низкий. Нищих заметно меньше, чем в Танжере или Марракеше.
