Дневники исследователя Африки - [2]

18 февраля. После окончания рамадана все европейцы отправились с поздравительным визитом к его высочеству султану. Нам подали сласти. Султан высказал пожелание, чтобы я поблагодарил губернатора Бомбея за его великолепный подарок и передал ему, что хотя султану и хотелось бы видеть меня всегда при себе, но он окажет мне в Африке ту же поддержку, какую оказывал прежде; он добавил, что «Туле» в моем распоряжении и доставит меня на Рувуму, как только я захочу уехать. Я ответил, что с его стороны сделано все, что только может быть нужно; он сделал больше, чем я ожидал. Султан ответил, что намерен выйти на «Туле» в море в среду (20-го). При беседе присутствовали епископ Тозер, кацитан Фрезер, д-р Стир и все англичане. В зал вошли сипаи и поклонились султану. Я указал ему на юношей из Насика[1], сказав, что они были освобождены из рабства, обучены и отосланы обратно на родину губернатором. Султан должен убедиться, что есть на свете люди, действующие не из эгоистических побуждений.

Днем пришел секретарь султана шейх Сулейман с письмом к губернатору; Бребнер, который едет на «Надир-шахе», отплывающем завтра, должен был доставить это письмо по назначению. Шейх Сулейман предложил капитану деньги, но тот не захотел и слышать об этом. Вот перевод письма, представляющего собой ответ на приведенное мной выше:

«Его Превосходительству губернатору Бомбея

(вначале идут вежливые приветствия)

…Ваше письмо, доставленное д-ром Ливингстоном, я получил и вполне понимаю все, что Вы о нем говорите. Я отношусь к нему с уважением, окажу ему почет и помогу во всех его делах. Я уверен, что он скажет Вам, что я это уже сделал.

Надеюсь, Вы будете сердечно вспоминать обо мне и напишете мне еще много писем.

Если Вам что-нибудь понадобится, я с радостью сделаю это.

Ваш искренний друг,

Маджид бен Сеид. 2 шауля 1282 г. (18 февраля 1866 г.)»

2 марта 1866 г. С севера пришла арабская шхуна с рабами. Когда султану сообщили об этом, он приказал сжечь ее. Из окна консульства мы видели, как она горела. Но власть султана над северными арабами очень слаба.

Вонь, поднимающаяся от полутора или двух квадратных миль открытой береговой полосы, служащей местом свалки городских нечистот, просто ужасна. По ночам она так густа, что кажется, можно отрезать кусок и удобрять им землю в саду; место это можно скорее назвать Вонибаром, чем Занзибаром. Никто не может долго оставаться здоровым в таком месте.

Посетив невольничий рынок, я увидел около трехсот рабов, выставленных на продажу. Большая часть из них привезена с озера Ньяса и реки Шире. Мне так знакомы эти своеобразные лица и татуировки; я ждал, что кто-нибудь из рабов узнает меня. Одна женщина сказала, что слышала о том, как мы поднимались по озеру Ньяса на лодке, но она меня не видала; другие рабы были из Чипета, в юго-западной части озера. Все взрослые, казалось, стыдились того, что их распродают. Покупатели осматривают их зубы, поднимают платье, чтобы поглядеть на нижнюю часть тела, бросают палку, чтобы раб принес ее и таким образом показал свою расторопность. Некоторых продавцы таскают за руку в толпе, все время выкрикивают цену. Большинство покупателей – арабы с севера и персы. Сейчас период, в течение которого подданные султана не имеют права перевозить рабов вдоль берега, но это попросту и невозможно, так как дует противный ветер. Многие арабские шхуны уходят на Мадагаскар, а оттуда возвращаются сюда, чтобы укомплектовать свой груз.

6 марта. Солнце уже прямо над головой, и начались дожди. Мы ждем со дня на день прихода из Джоханны[2] «Пингвина», чтобы отправиться на нем к Рувуме. Место тут нездоровое, шестеро из моих людей больны лихорадкой. Не многие остаются на острове здоровыми долгое время. Власть султана слаба, он только наследник начальника арабов, пришедших с севера и захвативших остров и морское побережье вблизи него на континенте. Правителя называют саидом, никогда не употребляют слова «султан».

При раскопках здесь было найдено несколько монет с куфическими надписями; монетам этим около девятисот лет. Остров низменный; самые высокие точки, видимо, не превышают ста пятидесяти футов над уровнем моря. Он кораллового происхождения, встречаются песчаниковые конгломераты. Большая часть растений Занзибара африканского происхождения, но произрастающие здесь также гвоздичное дерево, манго и рощи кокосовых пальм придают пейзажу роскошный вид, как у островов южной части Тихого океана.

Сегодня мы посетили одного старика, самого богатого человека на Занзибаре. Он должен дать мне письма к своим друзьям в Танганьике; я пытаюсь добиться устройства там склада продовольствия, чтобы не оставаться без всяких запасов, когда достигну тех мест.

18 марта. Я договорился с Курджи, откупщиком таможенных сборов, что он пошлет в Уджиджи на озеро Танганьика запас бус, тканей, муки, чая, кофе и сахара с человеком, который останется заведовать складом вместе с таможенным арабом Тани бен Суэлимом.

Вчера мы ходили к султану прощаться и благодарить за его действительно доброе отношение ко мне и к моим людям. Он предложил мне людей в сопровождение и еще одно письмо, если я захочу. У него очень больной вид.