Дневники Энди Уорхола - [93]
Четверг, 13 апреля 1978 года
Interview, кажется, потерял заказ на рекламный разворот от Хальстона. Уже много недель кто-то говорил мне, что все к тому идет, и вот вчера позвонили из его фирмы и сказали, что насчет рекламы ничего не знают, и нам пока что неясно, что будет дальше. Виктор сейчас совсем не поддерживает контактов с фирмой Хальстона. У Хальстона теперь новый лучший друг – Стиви: он приходит к нему каждый вечер, вместо того чтобы идти работать у себя в «Студии 54». Виктор всегда говорил, что за Хальстоном нужен глаз да глаз, что он может вдруг стать очень недружелюбным – и что лучше держаться от него на расстоянии: тогда, мол, все для него станет более привлекательным. Самое лучшее сегодня случилось, когда пришел молодой человек, доставивший «поющую телеграмму» – поздравление Марку Балету с днем рождения, вот только самого Марка еще не было на работе, и поэтому посыльного привели ко мне, чтобы он мне все продемонстрировал. На нем была форменная одежда красного цвета с надписью «Поющий посыльный». Я попросил его что-нибудь бесплатно исполнить, для примера, и он запел: «О, как же я счастлив: ведь ты сегодня вылез из шкафа!..» – как он сказал, это послание теперь одно из самых популярных, и это забавно.
Пятница, 14 апреля 1978 года
Пошел с Ричардом Вайсманом в отель «Американа» на банкет в честь бейсбольной команды «Нью-Йорк янкиз». Вел это торжество Говард Коселл, и в зал ввели всех игроков команды. Все пытались получить автограф Реджи Джексона[514]. Было забавно, когда Эверил Мейерс, чья бабушка, миссис Пейсон, владеет командой «Метс», без конца повторяла: «А у меня есть “Метс”», и посторонние думали, что у нее, наверное, не все дома. Она написала записку для Йоги Берры[515] и пустила ее по рядам, но потом кто-то ее не передал, и она встала, нашла ее и забрала обратно. Он раньше играл в этой команде. В записке был примерно такой текст: «А помните, как вы качали меня у себя на коленях, а потом кормили меня сосиской на скамейке запасных?» Микки Мантл получил свою награду – вот в связи с чем был организован этот банкет. Говард Коселл представлял всех, кто сидел на помосте, а когда представлял меня, то назвал основоположником поп-арта, – это, наверное, идея Ричарда, который хочет, чтобы мои картины лучше продавались. Разговаривал с Сюзи Чапстик[516], и она сказала, что заметила одну вещь: большинство женщин, которые становятся знаменитостями, в детстве были сорванцами, и я ответил, что вот я, например, точно был сорванцом.
Когда приехал в офис, оказалось, что у нас возникла серьезная проблема с Хальстоном. Он позвонил Фреду, чтобы сообщить, что Виктор говорит всем направо и налево, что если Хальстон не заплатит нам всю сумму, которую должен за приобретенные картины, тогда он, Виктор, восстановит право собственности и продаст эти картины Эльзе Перетти. Хальстон спросил Фреда, не мы ли навели Виктора на такую мысль. Фред сказал, что нет. Хальстон тем временем уволил всю прислугу – и Лоренцо, и служанку. Все это случилось в прошедший уикенд. Еще у него застопорилась работа, никак не получается новая коллекция одежды, он не в состоянии работать и ужасно расстроен всем этим. Недавно вечером в подвальном помещении «Студии 54» вдруг началась жуткая свара, которую устроила Эльза: она набросилась на Стиви, всех обозвала пидорами, в общем, все было ужасно, надо думать. Меня там не было. В конце концов Бобу удалось ее увести. Одного этого достаточно, чтобы потом уже до конца жизни никуда не ходить, а сидеть себе дома. Она там швырялась рюмками и всякое такое. В общем, Хальстон оказался между Виктором и Эльзой, и это полная катастрофа. Другое серьезное событие в офисе в тот же день: Ронни открыл дверь из комнаты для переговоров в уборную – а там замок не слишком хорошо запирается, и прямо перед ним оказалась Маргарет Трюдо, она сидела на унитазе со спущенными штанами, а в носу у нее была кокаиновая ложечка. Он пролепетал: «Извините», и дал задний ход. Она, оказывается, уже вернулась в Нью-Йорк, вместе с Томом Салливаном.
Суббота, 15 апреля 1978 года
Я не знаю, как быть с Виктором – как разрулить эту ситуацию. Он звонил мне, мы долго разговаривали, и он объяснял мне свою жизненную позицию, кото рую ему с детства прививала мать, и это так здорово, ведь это точь-в-точь мое собственное отношение к жизни – вот бы мне запомнить все, о чем он говорил. Он ведь лишь следует заветам матери, когда создает все эти проблемы, – прос то чтобы жизнь была интересней. Она, к примеру, купила небольшой дом с несколькими квартирами, потому что ей нечем заняться, а тут она решила, что если будет каждый месяц волноваться, заплатят ее жильцы квартплату или нет, то в таком случае ее жизнь будет куда интереснее. Здорово, да? И Виктор сказал мне, что он вообще специально создает всевозможные сложности в собственной жизни, чтобы хоть что-нибудь почувствовать. Я его спросил: «А почему бы тебе не сделать вид, что ты – славный и симпатичный? У тебя тогда бы и с Хальстоном были хорошие отношения». А он мне на это: «Нет, не могу, у меня ведь в жилах южная кровь. Я не могу притворяться. А когда борешься, дерешься, это же здорово. Тогда все становится так интересно». Да, когда с Виктором говоришь по телефону, такое порой услышишь…
