Дневники Энди Уорхола - [70]

Поехал на такси в «Режин», на ужин в честь Айры фон Фюрстенберг[413] (такси 2 доллара). Сама Режин там вообще не появилась. Поговорил с Айрой. Потом пришел ее сын, он очень привлекательный. Его старший брат, Кико Хоэнлоэ, недавно был у нас в Interview, но этот парень куда красивее. Айра сказала: «Я, может быть, самая сумасшедшая мамаша в мире, но я просто уверена: мой ребенок – гений!» А его отец не хочет, чтобы он пошел в актеры[414]. Сама принцесса Айра всегда хотела стать кинозвездой. Всегда. Она и снималась во многих фильмах, но звездой так и не стала. Я недавно вечером смотрел по телевизору фильм, который Дэррил Занук[415] снял для своей любовницы – Женевьев Жиль[416], и Айра играла в нем роль второго плана.

Там был Франсуа Катру со своей женой Бетти, и они сидели вместе с Ахметом Эртегюном. Вот ты бы в таком случае с кем первой поздоровалась, подойдя к столу, кого первым бы расцеловала? Уверен, что Ахмет обиделся. Принцесса Ашраф была там со своим бойфрендом, который обожает конное поло. Кэтрин разговаривала с очень красивой женщиной, и это оказалась Елизавета, принцесса Югославская, которая, по-видимому, меня знает, и она спросила, почему меня не было накануне на коктейль-пати у Шэрон Хэммонд. Она сейчас старается получить грин-кард, как, впрочем, и Айра, – все теперь хотят эту грин-кард. Интересно, откуда она знает Шэрон, – только потому, что мистер Оксенберг, ее первый муж, оставил ее ради Морин Маккласки, сестры Шэрон. Я что-то ничего не понял.

Как бы то ни было, сын Айры удивительно красив, у него легкий акцент, как раз то, что нужно, и он как раз такой юноша, к которому хочется бежать на свидание.

Пятница, 11 ноября 1977 года

К нам в офис пришел Сэл Марчиано с седьмого канала, из программы «Новости очевидцев». Они снимали меня, минут на пять-десять экранного времени, и все на фоне портретов. Потом нам позвонили с пятого этажа и сказали, что кто-то по имени Виктор застрял в лифте между вторым и третьим этажами. Мы с Винсентом пошли в вестибюль и услышали из шахты глухой голос, который звал на помощь. С пятого этажа уже позвонили в полицию, но в десятое отделение, а надо было звонить в тринадцатое. Десятое ведь на Западной стороне. Когда приехала полиция, то первые двое были из отряда чрезвычайных происшествий, в куртках и бейсбольных фуражках, точь-в-точь как парни из спецназа. Следом за ними явились еще двое полицейских, в обычной форме.

Они проделали все, согласно инструкции по чрезвычайным происшествиям. Правда, один из них стал было подначивать всех нас, спросив громким голосом: «А динамит у вас есть?» Потом он заглянул в шахту, а другой держал его за куртку. Наконец они спустили на крышу кабины веревочную лестницу с третьего этажа и помогли Виктору выбраться через отверстие в потолке лифта.

Потом они мыли руки у нас в туалетной комнате, и один из них снял с себя портупею с кобурой, и пока этот полицейский был в ванной, она лежала на столе, а в кобуре был револьвер. Оба парня ростом шесть футов и пять дюймов (196 сантиметров).

Воскресенье, 13 ноября 1977 года

Виктор позвонил из Сан-Франциско, он как раз там одевался во все кожаное перед вечеринкой садомазохистов. Рассказал, что прошлой ночью попал на вечеринку, на которую целая куча «правильных» плотников пригласила целую кучу педиков. Я так и не понял, что все это значит.

Доехали с Бобом на такси до 94-й улицы к дому Пола Дженкинса и Джоан Дюпон. На улице я случайно встретил отца Линды Истман[417], юриста, он был с женой.

Пол Дженкинс – чокнутый. Он сказал нам с Бобом: «Я чуть в обморок не упал, когда вы сегодня позвонили и сказали, что не сможете остаться на ужин, – но мы вас и не приглашали на ужин сегодня. Мы вас на следующей неделе приглашали». Мог бы ничего этого не говорить, и мы бы подумали, что нас пригласили дважды.

Потом эта мадам Дюпон сказала мне, что впервые она встретила меня у Мики Эртегюн, когда мы все сидели перед камином, и вдруг каминный экран разлетелся вдребезги. А на ней, по случайности, был самый большой бриллиант на свете, один из них. Она как раз накануне получила его в подарок от одного султана, и когда она вернулась в тот вечер в отель (она не сказала, в какой именно), то положила его в сейф, и вот тогда-то, сказала она, ее и облапошили: там подменили этот бриллиант куском простого стекла. Пол Дженкинс показал нам свою коллекцию – всякие вещи американских индейцев, а также индийцев, тех, что из Индии. Когда я был в Индии, я мог бы получить что угодно за так, бесплатно, но я во всем этом вообще ничего не понимаю. Как и с китайскими вещами – я не могу понять, что там на самом деле ценное, потому что все выглядит одинаково, как старый хлам. Еще он вот что нам рассказал: «Линкольн Керстин на свой день рождения устроил, как всегда, ежегодную истерику, только на этот раз он выгнал своего бойфренда из дома – взял и вышвырнул его», и теперь, сказал Пол, он устроил этого беднягу в маленькую квартиру, которая принадлежит сыну Зеро Мостела[418]. Ох, как же я хотел бы заполучить Линкольна Керстина для Interview! По-моему, будет совершенно замечательно представить его так, как мы это умеем.