Дневники Энди Уорхола - [41]

Понедельник, 30 мая 1977 года – Париж

В Париже – никаких признаков жизни, сегодня Троица. Я встал, чтобы встретиться с Бьянкой и пойти с ней на теннисный турнир. Боб с Фредом оба в ужасно раздраженном настроении.

Фред позвонил Бьянке, но она сказала, что задерживается, и мы подзадержались – хотя в результате все равно слишком рано приехали к ней в «Плаза Атене» (такси 4 доллара). В вестибюле гостиницы встретили Джеймса Мейсона[269]. Наконец появилась Бьянка, на ней были широкие свободные белые брюки и черный топ с бретелькой вокруг шеи, к нему был приколот аметист. Она сказала, что до пяти утра просидела в «Ле Сет», просто болтала с одним теннисистом, который сказал ей, что никогда ни с кем, кроме своей жены, не занимался «этим». Еще она сказала, что он все же захотел заняться «этим» с ней, но она терпеть не может интрижек, потому что из-за них «все только усложняется». Ну и кому она пытается лапши навешать?

Вторник, 31 мая 1977 года – Париж

Приехал на такси в гостиницу «Плаза Атене» (5 долларов), чтобы встретиться с Бьянкой и потом идти брать интервью у Унгаро[270]. У Бьянки небольшой, но красивый номер с террасой во двор, там растет герань и стоят красные зонты. Читал какую-то английскую газету. Съел апельсин, пока мы ее ждали, – он лежал на столике. Бьянка все это время повсюду искала свой аметист от Фаберже, а когда все же так и не смогла его найти, сказала, что не пойдет с нами на интервью, и тут же умчалась в «Кастель», чтобы ползать там на коленях, продолжая искать его: она утверждает, что прошлой ночью потеряла его именно там. Первой на ланч пришла Беттина[271], поэтому мы взяли интервью у нее. Она сейчас работает с Унгаро. На ней был белый костюм от Унгаро, на руке часики от Булгари в виде змеи. Потом наконец появился сам Унгаро. На нем тоже был белый костюм.

После ланча мы отправились к нему. Из его магазина «Унгаро Кутюр» выскочили княгиня Грейс и ее дочь, принцесса Каролина Монакская, когда они узнали, что мы по соседству, в магазине мужской одежды «Унгаро Омм». Боб здесь купил себе костюм. Дальше мы поехали на рю Бобур – там в галерее Даниэля Тамплона открывалась моя выставка «Серпы и молоты». Собрались все те же самые панки, и ненадолго заехала Сан Шлюмберже[272], в синем платье от Живанши. Она вообще-то направлялась в Версаль, на ужин к Флоренс ван дер Кемп[273].

Барбара Аллен пришла рано, поэтому успела рассказать нам свою собственную светскую хронику – как накануне вечером они с Филиппом Ниархосом страшно поссорились. Он обвинил ее в том, что она изменяла ему с Джеком [Николсоном], Уорреном [Битти] и Миком [Джаггером]. Она даже не стала ничего этого отрицать, хотя нам и говорила, что ни с кем ему не изменяла. И он признался ей, что у него случился «роман» с Мануэлой Папатакис на юге Франции, и он там переспал с еще с одной женщиной, а потом и с еще тремя проститутками. И все это – за три недели. В результате они заключили договор: когда они вместе, они – «вместе», а когда не вместе, то и «не вместе». Тут какие-то панки-сопляки подрались, так что одному из них даже выбили зуб. Они начали громко выкрикивать мое имя, и я заперся в офисе. Потом настало время ехать на ужин. Пока я выходил наружу, какой-то пьяный урод поцеловал меня, причем прямо в губы, и я чуть не потерял сознание. Да, а Бьянка, она была в прекрасном настроении: нашелся ее аметист. Она угрожала в этом танцклубе, что приведет частных детективов. Тогда они опросили всех своих работников – а те работают там уже по многу лет, и вот, как оказалось, один старик нашел аметист, когда делал уборку, но не сообщил об этом.

Среда, 1 июня 1977 года – Париж

Позвонила Барбара Аллен, сказала, что нас пригласили к супругам Брандолини на коктейли. Потом позвонила Мария Ниархос и сказала, что хотела бы показать нам дворец своего отца (такси 3 доллара). Мы прошли в него через сад, вошли в мраморный вестибюль, а потом двигались по коридору, где все в золоте-на-золоте-на-золоте – и оказались в салоне, увешанном картинами великих импрессионистов, которые были ярко освещены, хотя само помещение полутемное, и потому выглядели почти как подделки. Мария сделала для нас коктейли, а потом мы прошли как экскурсанты через просторные туалетные комнаты, спальни, гостиные и также через офис Филиппа – он настолько грандиозный, что должен, видимо, внушать почтение и страх всем, с кем он ведет дела. Потом мы взяли такси до Брандолини (4 доллара). Там все – кроме меня – отправлялись по очереди в туалет. Боб, наверное, скажет, что и я принял немного кокаина, но это не так. Зато я действительно поцеловал Роберто, когда мы стояли на балконе с видом на магазин «Ван-Клиф», и [смеется] он сказал мне: «Ну что вы, что вы, я ведь женат, у меня же ребенок». Вернулся домой около четырех утра (такси 3 доллара).

Четверг, 2 июня 1977 года – Париж

Джоэль Лебон сфотографировал меня для обложки журнала «Фасад» вместе с девицей-панком Эдвиж[274] (такси до студии на Трокадеро – 8 долларов). Ему понадобилось три часа, чтобы сделать один кадр – под очень сильными фотолампами.

Вечером я остался дома. Боб сопроводил Бьянку в «Кастель», где, как он рассказал, они столкнулись с Марией Ниархос и ее самым младшим братом – Константином, ему шестнадцать лет, он начал терять свой «младенческий жирок», а сегодня он впервые «был» с проституткой – это им Барбара все поведала, только просила никому больше не говорить. Она сказала, что Филипп заказал ему проститутку у мадам Клод