Дневники Энди Уорхола - [38]

Работал допоздна, до начала девятого. Собирался пойти в кино, но было уже слишком поздно. В результате просто прогулялся с собаками и Джедом, мы долго бродили, дошли до 80-й улицы, потом обратно, и это было хорошо.

Вторник, 12 апреля 1977 года

Мик хочет, чтобы я сделал обложку его следующего альбома. Я пытаюсь придумать что-то оригинальное – как сделать, например, «роллинг стоунз» одну из этих небольших игр, когда нужно закатывать камушки в отверстия. Позвонил Виктор, он сказал, что ему теперь слишком трудно стало сосуществовать с Хальстоном, так что он действительно переедет в этот лофт на 19-й улице и Пятой авеню, причем будет арендовать его по той схеме, когда есть возможность его выкупить. А пока не переедет туда окончательно, где-то в мае, будет ночевать, где придется, сказал он.

Среда, 13 апреля 1977 года

Меня пригласили на коктейли и на ужин в честь Джин Стин, это в квартире у ее сестры Сьюзен Шива в «Дакоте». Не думал, что ожидается что-то из ряда вон выходящее, поэтому опоздал минут на сорок пять (3 доллара). Но первой, кого я увидел, входя в прихожую, была Джеки О. – она выглядела раскрасавицей. Еще был Норман Мейлер. Джеки разговаривала с бойфрендом Джин, который работает в журнале «Смитсониан». Дельфина Раттацци, которая по-прежнему работает у Джеки в издательстве «Викинг», тоже была на ужине, но она совершенно изменилась, так что я ее не узнал: кудряшки и сексуальное платье. Там была Сью Менгерс, она подошла ко мне и пожаловалась, что у нее даже колени подкашиваются: она вообще никогда не была на подобных вечеринках. Мимо нас прошли Бейб Пейли с мужем, главой «Си-Би-Эс», а потом я увидел, что Сью и Пейли сидят вместе, и я вспомнил, как Сью говорила мне в Калифорнии: единственное место, где она действительно хотела бы работать, это у Пейли[248]…

Я сказал Норману Мейлеру, что мне очень понравилось, как он выходил на сцену во время вручения «Оскара», и он ответил, что сам только что видел видеозапись того, как он стремительно сбежал по рампе – так ему наказал Билли Фридкин. На ужине была Рената Адлер[249], которая пишет статьи для «Нью-Йоркера», ее спутником был Аведон. Она сказала, что учится сейчас на юридическом факультете в Йеле, однако думает, что бросит его. Она говорит, что ей ужасно трудно, что она ничего не способна запомнить. Я впервые смог по-настоящему хорошо побеседовать с Джеки О., однако я мало помню из того, о чем мы говорили. Наверное, про Очарование Всех Тех, Кто Делает Кино. Сью Менгерс обходила гостей на этой вечеринке, хвастаясь тем же, чем обычно, – что могла бы предложить президенту Картеру контракт на три кинофильма, по три миллиона долларов за каждый, и что он, конечно же, согласился бы, потому что сниматься в кино хотят все. Тогда, показав на Джеки, я сказал Сью, чтобы она сразу же доказала мне свои намерения, и тут Сью стушевалась – к Джеки так и не подошла, да и предложения никакого не сделала. На приеме был Эндрю Янг из ООН[250] и, кроме него, еще один чернокожий парень. Сью была в восторге, что познакомилась с ними. Деннис Хоппер сказал мне, что снимает фильм «Джанки», по автобиографии Уильяма Берроуза, и я совершил грандиозную оплошность, заметив: вот бы пригласить на главную роль Мика. На это Деннис сухо ответил, что главную роль играет он сам[251].

На ужине был сын Ника Данна, который сейчас пытается стать актером. Потом Эрл повел меня во внутренние покои этих апартаментов, и там оказалось десять девушек примерно семнадцати-восемнадцати лет, совсем уже взрослых, совсем как дочь Джин, которая уже учится в колледже, и они устроили что-то вроде «ночного девичника» – старались догадаться, кто же пришел в гости на вечеринку «больших»! Хотя сами уже все такие взрослые, даже странно. Они очень обрадовались, увидев меня, и я по их просьбе поставил свою подпись на телевизоре, на шкафу, на их руках, на всем на свете. Раз в полчаса они отпускали одну девушку из своего круга появиться на вечеринке «взрослых». Довез сына Ника Данна до его дома на 90-й улице и Сентрал-Парк-Вест (такси 5 долларов).

Пятница, 15 апреля 1977 года

Вчера в наш офис по новому адресу, в доме 860, заявилась первая сумасшедшая – Дайан Коффман. Психи, правда, к нам и до того приходили, но мы с ними не были прежде знакомы. А эта участвовала в нашей пьесе «Порк», году в 1970-м или 1971-м[252]. Ее тогда ввел в спектакль, наверное, сам режиссер-постановщик, Тони Инграссиа. Сегодня она без конца повторяла: «Вы знаете, как правильно пишется моя фамилия – Коффман? А вот как: C-O-F-F-M-A-N». Пришлось дать ей немного денег (10 долларов).

Мы устроили ланч в офисе – в честь Дианы Вриланд и одной аргентинки, а Боб еще позвал Майкла и Пэт Йорк[253]. Кэрол Роджерс и Сэлли из Interview пригласили какую-то девицу из торгующих Hi-Fi аудиоаппаратурой – в надежде, что смогут продать ей место в журнале под рекламу. На девицу эту сильное впечатление произвели Диана и супруги Йорк – она-то думала, что ланч будет только с Кэрол и Сэлли. Диана говорила, что ей удалось вовремя обнаружить, что в музее, на ее выставке русских костюмов, без нее свет сделали поярче, а музыку потише, и все потому, что ей сказали, будто некоторые посетители жаловались: ничего не видно да еще и музыка гремит. Диана сказала им: нельзя изменять сделанное только потому, что кто-то просит об этом – и вообще в США это вечная проблема, ведь здесь «всегда хотят дать публике все, что бы она ни пожелала». «Понятное дело, – сказала она, – эта самая публика желает такого, чего она не может получить, и как раз музеи обязаны научить ее, что ей следует желать». И еще она сказала: сегодня это самая актуальная проблема и для журнала