Дневники черного копателя. Часть II. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2006—2007 - [19]

Поэтому, рассуждал я, если мне будут попадаться рядовые вещи, то лучше их не брать с собой. Присваивать можно только редкие и интересные вещи, и то их нужно будет потом проверить на радиацию. Зачем же тогда ходить в Беларуси по местам боев и копать военный хлам, спросите вы? Ну, так как раз ради процесса, ведь так приятно быть первопроходцем, доставать вещи из земли и испытывать эйфорию при каждой интересной находке!

Так подошел к концу день, в лесу уже стало довольно темно, и мне оставалось не так много времени перед закатом, чтобы выбрать место для ночлега. Я решил забраться поглубже в чащу, чтобы там раскрыть тент между двумя толстыми деревьями, которые бы стояли в окружении густого кустарника. Это была моя первая ночевка в лесу в полном одиночестве, и мне предстояло выдержать испытание собственными мыслями. Ведь не секрет, что когда мы остаемся одни, то все содержимое нашего головного мозга начинает активно подавать сигналы сознанию. Человек, питаемый избытком разных идей, может и не справиться с ними. Скорее всего, именно поэтому пытка одиночеством для большинства людей становится непереносимой мукой, ради избавления от которой они готовы продать душу дьяволу.

И я почувствовал эти явления уже в тот момент, когда, раскрыв тент, стал готовить ужин на костре. Наступила ночь, в лесу стало совершенно темно, и каждый шорох в лесу моим сознанием воспринимался как звук, создаваемый другим живым существом. В голову стали приходить всякие разные образы тех, кто бы это мог быть – от лесных мышей, бурундуков и кротов до зайцев, лисиц, волков, кабанов и леших вурдалаков. Вот, к примеру, вы точно уверены, что существ наподобие снежных людей или йети в этом мире не существует? Сидя дома или даже ночуя в лесу, но в компании еще кого-нибудь, я бы на такой вопрос рассмеялся бы в лицо вопрошавшему. А оставшись в лесу один на один с природой и ее неведомыми мне звуками, я не был столь категоричен. Я стал весь внимание, которое очень сильно обострилось. Чтобы отвлечь себя от этих самых терзающих сомнениями мыслей и допущений, я стал просто что-то делать. То хворост соберу, то разожгу костер поярче, то стану заваривать чай. Во время таких занятий странные мысли отступали, и на место им приходили простые понятия: тепло-холодно, хорошо-плохо, добро-зло. Когда я научился контролировать поток мыслей, то и интенсивность звуков в лесу стала не столь пугающей. Я стал анализировать природу возможных звуков в лесу и насчитал огромное множество причин, приводящих к отсутствию тишины. Деревья качаются – звук издает кора, которая трется от ветки; падают листья, шурша на ветру; сухие ветки отрываются от дерева и с хрустом падают – они слышны очень далеко; пропрыгал зайчишка, хрустя чем-то – это нормально в лесу; птицы вьют гнезда и хлопают крыльями в вершинах деревьев – это вообще слышно на весь лес. И теперь нужно вздрагивать от каждого шороха? Да ну вас всех, дорогие лесные жители, я сегодня у вас ночую, но я тут не в гостях, а на равных с вами правах. Сказав себе это, я переключил поток сознания с того, что происходит сейчас вокруг меня на то, что могло происходить тут раньше.

Устроившись поудобнее на коврике внутри растянутого тента, я пил чай и наслаждался природой. Неожиданно мне стало хорошо и комфортно наедине с собой, я обрел гармонию в своих мыслях и постарался запомнить это состояние. Надо сказать, что ранее я не испытывал ничего подобного, и мне захотелось, чтобы это ощущение уверенности в себе и правильности того, что я делаю в данный момент, не покидало меня никогда. С такими мыслями я завернулся в спальный мешок и крепко заснул.

Утром сработал будильник на мобильном телефоне, который я поставил на семь часов утра. Выглянув из тента, я увидел остатки костра и котелок с остатками чая, брошенную мной у костра ложку и нож. При дневном свете лес выглядел куда как прозаичнее, чем поздним вечером. Посмеявшись над своими вчерашними мыслями, я стал разжигать костер и готовить завтрак.

После завтрака я походил с металлоискателем вокруг своей стоянки в радиусе примерно двадцати метров. Мне было интересно посмотреть на результат тотальной проверки площади. Получаса было достаточно, чтобы понять: осколки артиллерийских снарядов есть в любом лесу, который находился в зоне боев. Осколков было не так много, но все-таки они встречались в количестве, достаточном, чтобы оценить царившую тут обстановку при артиллерийском обстреле как смертельно опасную. Сняв тент и убрав все вещи в рюкзак, я пошел по лесу с металлоискателем наперевес, полный сил и желания что-нибудь найти. Чем ближе к реке, тем более крутым становился уклон. В один прекрасный момент я увидел перед собой живописный овраг с широким дном. Вот тут-то я разгуляюсь!

Я спустился вниз, поставил рюкзак посередине оврага и стал ходить, размахивая прибором из стороны в сторону. Здесь мне стали попадаться ржавые консервные банки, остатки стальных ящиков от боеприпасов, гвозди от сгнивших деревянных ящиков и укупорок, остатки цинков с патронами, гильзы от оружия. Всего этого было очень много, выкапывать каждый такой пустяковый предмет мне стало лень, и спустя какое-то время я подкрутил настройки металлоискателя так, чтобы он отсекал мелкие стальные и чугунные предметы.