Дневники черного копателя. Часть II. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2006—2007 - [10]

– Железа тут очень много, – пояснял Гена, – все тут копают, а выбить никак не получается, а каждую весну как будто снова что-то появляется, будто подбрасывают, – смеялся он.

Как только остальные увидели первое верховое железо, так сразу ринулись ходить с металлоискателями. Стас старался отбиться от всех, чтобы никто ему не мешал. Саша, наоборот, внимательно следил за Стасом, и как только тот уходил с какого-то пятачка, то Саша сразу же шел туда и проходил там, где Стас так и не прошел. Гена просто ходил рядом, подходя то ко мне, то к Стасу.

Всяких находок было много, но все они были уже нам не интересны. Штыки от трехлинейки и элементы немецкого снаряжения мы уже не считали за достойные предметы, но все равно забирали, чтобы не оставлять хлам. Я старался прибрать такие вещи себе, которые потом можно было бы отдать в школьный музей. Но откровенный хлам, найденный и не взятый другими копателями, я все-таки не брал, брезговал.

Где-то посреди бестолковых железок мне тоже удалось найти целый жетон, и тоже он был из цинка. Владелец жетона поступил в вермахт новичком во 2-ю роту 167 запасного пехотного батальона (шифровка – 2./ Inf. Ers. Btl 167). Позднее это подразделение пополнило ряды той же самой 86-й пехотной дивизии. Все найденные нами жетоны были из одной дивизии, все были целыми и лежали отдельно от костей. Я уже перестал всему этому удивляться и просто копал и складывал все интересные вещи в рюкзак. Ближе к обеду я настолько привык к плохому сохрану большинства предметов, что даже не стал забирать единственную найденную в тот день нами немецкую каску. На привале, пока варилась еда, я положил ее на сухостойный пень и стал оттачивать на ней навыки ударов лопатой. Саша глядел на это как на варварство и лишнюю суету. Он не любил шума в лесу и громких звуков, но нам со Стасом понравилось бить лопатой по каске. А немецкая каска, хоть и основательно погнила, и металл ее истончился, все равно держалась до последнего. Когда я понял, что лопатой мне ее никак не изрубить и даже не помять, то бросил ее там же на месте эксперимента, втоптав в землю.

Саша был в своем репертуаре, и после обеда он выкопал два штыка с небольшими промежутками между ними. Каждый раз он выражал полученное удовлетворение от находки и цокал языком.

– Вот, посмотри – обращался он к застигнутому врасплох Стасу, – ты здесь ходил же?

– Да, я там все проверил, – отвечал то, ничего не подозревая.

– Все, да не все, – жалобным тоном отвечал лицемерный Саша, – за тобой приходится подчищать, вот штык такой был прямо между твоих копок. Ямы-то свежие!

И Стас молчал, не желая подать вид, что это его как-то задевает. Саша, следуя за Стасом, после этого уже почти с каждой выкопанной вещью обращался к Стасу с такой же нервотрепкой и, таким образом, тешил свое самолюбие и получал садистское удовольствие. Правда, Стас через какое-то время догадался, что Саша пробует поставить его в один ряд с Геной, чтобы было над кем морально издеваться.

И Стас стал платить Саше той же монетой: найдя что-то стоящее, Стас тут же шел к Саше, как будто за консультацией, и когда тот с видом знатока объяснял тому происхождение и назначение предмета, а также благодушно хвалил Стаса свысока за неплохую находку, то Стас пояснял, что откопал это среди Сашиных ям. В общем, эти два человека друг друга стоили, и в чем-то они были как близнецы-братья.

Я же в такие игры с самоутверждением не играл, а просто шел вперед и, как правило, находил что-то интересное. Так я вырвался вперед всех и под елками нашел верховую переноску для двух штурмовых магазинов к немецкому пулемету, так называемую «переноску для кексов». Эти штурмовые магазины имели специфическую форму усеченного конуса с ребристой поверхностью, внешне похожие на известные кондитерские изделия. Рядом с переноской лежал один из таких «кексов», и когда я показал Саше эту находку, он тоже захотел себе такую, потому что до этого никогда таких вещей не видел и не находил. Постепенно наше копание превращалось в гонку честолюбий, и каждый в душе хотел найти такую же вещь, что и другие.

Вечером мы после ужином решили устроить долгожданный салют в честь 9 мая, хоть на дворе и было только 8-е число. Стас и Гена с большим воодушевлением приняли мое предложение заняться подготовкой костра для заброса туда патронов для ПТР, предварительно выпив по нескольку рюмок водки. Я же взял в руки видеокамеру и принялся снимать «салют». Саша смотрел на нас как на юнцов и отказался заниматься всей этой ерундой.

Стас выкопал небольшую ямку прямо на деревенской дороге, насобирал туда хвороста, а Гена поджег его и положил сверху пару патронов. Мы все отбежали метров на двадцать от костра и стали ждать взрыва пороха. Ожидание было напряженным, ведь мы никогда не занимались подобными вещами и не предполагали, какой мощности будет взрыв. Но опытный Гена стоял спокойно, будучи уверенным, что ничего страшного не произойдет.

Хлопок от взрыва патрона от ПТР был не очень сильный. Но мы все явственно слышали, как после взрыва над нашими головами что-то пролетело с шелестящим звуком и глухо шлепнулось на дорогу. Мы присели и дождались взрыва второго патрона: и снова какие-то внушительного размера осколки полетели в разные стороны.