Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005 - [2]

2002: Начало

Все начиналось с того, что я агитировал Зяму на поиски приключений. Его авантюрная натура требовала, чтобы жизнь шла своим чередом, чтобы в ней происходили всякие интересные события (истории не сочетается с глаголом происходить), но чтобы при этом не надо было прикладывать особых усилий. На лекциях, вместо того чтобы усиленно конспектировать, я рисовал сюжеты про войну, немецких солдат в форме и с автоматами, в касках на фоне горящих строений. Зяма сидел рядом, слушал лекции одним ухом и смотрел на мои рисунки. На перерывах между занятиями я прорывался в Интернет, заходил на сайты официальных поисковых отрядов России и Украины. Тексты, которые они помещали на страницы, были очень скудными. Зато фотографии и подписи к ним будоражили воображение. Представьте, на фотографии с сайта петербургского отряда вы видите бруствер со свежим отвалом земли, на котором лежит немецкая каска в белом зимнем окрасе, рядом лежит пистолет-пулемет МР-38 без магазина и пистолет Р-08 «Парабеллум». Десятки выкопанных ржавых и пробитых осколками касок немецких парашютистов, противогазные бачки из синей глины в превосходном состоянии, вынутые из этих бачков оранжевые сигнальные полотнища для обозначения переднего края, немецкие кожаные сапоги с подковами, немецкие штыки в ножнах и с кожаными подвесами, осветительные ракеты, стрелковые очки, алюминиевые пряжки cо свастикой и надписью «Gott Mit Uns». Остатки разбитой советской и немецкой техники, вещи из братских захоронений бойцов Красной армии, бумажные вкладыши в солдатские медальоны русских солдат, подписанные инициалами владельцев ложки, котелки и другие личные вещи.

Когда смотришь на все это впервые, то тебя охватывает непонятный трепет. Казалось бы, обычные вещи. Но у них такая мощная энергетика, такие сильные заряды, что хочется смотреть и смотреть, хочется подержать их в руках. А взяв их в руки, кожей ощущаешь вереницу лет, которая пролегла между тобой и теми событиями. Война уже прошла, над Рейхстагом поднялось и опустилось красное знамя Победы, застрелился Гитлер, умер Сталин, дядя Юра Гагарин слетал в космос и вернулся обратно, умер Жуков, умерли тысячи и тысячи участников той войны. Этот магнит кого-то к себе тянет сразу, а кого-то резко отталкивает. Отталкивает тех, кто стремится жить только сегодняшним днем, не пытаясь понять лично для себя причин и следствий. Притягивает тех, кто живет не только в одномерном пространстве настоящего, а еще и помнит то, что было вчера, позавчера, и хочет узнать, что же было на самом деле до его рождения. Ну а война в жизни нашей страны всегда много значила. Сколько было снято фильмов о ней, сколько написано и сколько спето? Люди, чье сознательное детство пришлось на советское время, непременно помнят бесчисленные игры в войнушку, в немцев и русских, как строгали себе ружья и автоматы и носились по двору. А как было здорово выскочить на противника и притворно умереть геройской смертью на глазах у всех. Это игра, которая лежит корнями в нашем русском менталитете.

Образ войны из художественных фильмов, когда орды немецких солдат с автоматами и с засученными по локоть рукавами идут на нескольких оставшихся в живых раненых советских солдат. У немцев сверкают каски, надвинутые на брови, они очередями поливают позиции наших. На заднем плане скрежещут гусеницами немецкие танки. Гибель наших неминуема. Паника и страх, ничто не остановит немцев. Но тут оживает русский пулемет в руках молодого солдатика с рязанской внешностью, он зло и весело стреляет по врагам. Немцы падают на землю, кто-то больше никогда не поднимается, а кто-то в страхе ползет назад. Вот такое геройство, вот такую удаль нам показывали в кино. В детстве обычно веришь всему, но когда становишься взрослым и начинаешь всерьез интересоваться историей, то натыкаешься на множество несоответствий между тем, что ты знал о войне по фильмам и книжкам, и тем, что об этом пишут историки, какие цифры и документы приводят. Не замечать этих несоответствий просто невозможно – слишком велика разница между тем, что у всех на устах в качестве общепринятой «правды» и той правды, которая не выпячивает себя, а проявляется только при пристальном изучении цифр, боевых донесений и даже таких вот фотографий с мест раскопок.

Я уже тогда понимал, что поисковая деятельность – дело очень непростое. Для человека, который никогда не ходил в пешие туристические походы, это просто целый неизвестный мир. Оказалось, что Зяма в школе участвовал в туристическом кружке, ходил с рюкзаком за спиной по всяким маршрутам. А самое главное – его не пугала походная жизнь со всеми ее лишениями и тяготами. Меня она тоже не пугала.

Дело за малым – уговорить товарища поучаствовать в раскопках. Обычно после занятий мы выходили из здания журфака и спускались в подземный переход под Моховой улицей. Покупали пиво в ларьке и стояли, общались. И вот в один такой момент я предложил Зяме:

– Давай тоже как-нибудь съездим на места боев?

– Не вопрос! А куда?

– Да мест полно! Вон они почти до Москвы дошли, 40 километров не хватило, Кремль из бинокля виден был.