Дневники Берии подтверждают: Виктор Суворов прав! - [5]

Высказав это обвинение, Кремлев иронически спрашивает (3. С. 238–239): «Что было в этих мешках?.. Пыточные протоколы жертв Берия? Или, может, порнографические фото его постельных сцен с тысячами «невинных» девочек (а почему слово «невинных» в кавычках? Или это были отпетые проститутки? Но если Берия развлекался с такими, то… Не будем ханжами, но все же этот факт его характеризует не лучшим образом. — Д. В.)? Или рапорты «бериевских палачей» о расстрелах «невинных» маршалов и командармов?»

Что же, догадайтесь сами «с трех раз», какие документы сотрудники госбезопасности уничтожали в первую очередь. Имейте в виду, что происходило все это в условиях «гласности», когда наметилась реальная перспектива публикации архивов. Или, может быть, вы думаете, что раз «перестройку» объявили, то Крючков (председатель КГБ СССР в 1988–1991 гг., если кто не помнит) сотоварищи сразу «демократом» заделался?

Немного демографии

Так или иначе, очевидно, что при разговоре о репрессиях архивами не обойтись. Поэтому обратимся к демографическим подсчетам. За период с 1 января 1950 г. по 15 января 1959 г. население СССР выросло со 178,5 до 208,8 млн чел. Если экстраполировать эти темпы прироста на 1913–1950 гг. (прирост почти 17 % каждые девять лет), то с учетом того, что на конец 1913 г. население России насчитывало 159,2 млн чел.[7], получим, что в 1950 г. в стране должно было жить 298,5 млн чел. Но есть и другие данные — о том, что население России в 1913 г. насчитывало не 159,2, а 169,4 млн чел[8]. Тогда в 1950 г. в СССР должно было жить 317,62 млн чел. Разница с фактическим населением 1950 г., таким образом, составляет 120–139,12 млн.

На долю жертв Гражданской войны приходится 12,75 млн, из них 6,5 млн — жертвы поволжского голода (которого не было бы без введенного большевиками «военного коммунизма»), а еще 1,5 млн — жертвы «красного террора»[9], потому из убыли населения мы исключаем 4,75 млн.

Далее, 27 млн, по официальным данным, погибли в Великой Отечественной войне. Правда, Марк Солонин достаточно убедительно доказывает, что военные потери СССР составляли «всего» 17–18 млн чел, а большие цифры выдумали, чтобы хотя бы часть сталинских репрессий списать на военные потери[10].

Кстати, обратим внимание, что советский справочник издания 1982 г. дает нам численность населения России в 1913 г. на 10,2 млн меньшую, чем советская книга издания 1936 г. Может быть, не я один методом экстраполяции цифры потерь от репрессий подсчитывал, вот и решили, чтобы такими методами жертв получалось поменьше, «стартовую» численность населения сократить?

Но если мы и не будем «мелочиться» и возьмем даже не официальную, а называемую некоторыми независимыми историками максимальную цифру военных потерь СССР — 35–37 млн чел., то за вычетом всех этих цифр набирается от 63,25 до 73,25 млн убыли населения. Ну, еще сделаем поправку на то, что 10–15 млн (по мнению профессора Курганова, 11 млн) не родилось из-за всяких социальных потрясений. Но и тогда 50–60 млн жертв террора и репрессий набирается.

При этом еще надо учесть, что в 1913–1950 гг. наше общество было более традиционным, чем в 1950–1959 гг., и женщины должны были бы хотя бы поэтому рожать больше, но опять-таки не будем мелочными. Таким образом, непонятным остается, куда делись (по разным методикам подсчета) еще от 45–50 млн до примерно 75 млн человек (средняя цифра — 50–60 млн); иначе как в жертвы террора и репрессий их не запишешь.

Несколько судеб

А теперь перейдем от масштабов репрессий к их направленности, для чего нам придется привести несколько примеров репрессий в отношении конкретных людей.

В качестве первого примера приведем авиаконструктора А. Н. Туполева (сидел с 1937 по 1941 г.). Кремлев пишет: «Я не буду вдаваться в долгие разъяснения, а просто скажу, что Туполев был как минимум скрытым антисоветчиком, а как максимум сознательным вредителем» (1. С. 189). Позвольте, но что значит — «не буду вдаваться»? С хрущевских времен честность и невиновность Туполева никогда и никем сомнению не подвергалась, значит, обратное утверждение надо бы доказать. Но нет — «жрите, быдло, что дают». Начальство сказало: враг — значит, враг!

Примерно то же говорится и о Льве Ландау: «Это явный антисоветчик, уже сидел» (2. С. 179). За что сидел — не объясняется, хотя в данном контексте следовало бы объяснить, тем более это было при Ежове, в отношении которого ни Берия, ни Кремлев не скрывают, что он «наломал дров» и много допустил «перегибов».

Очевидно, та же логика: сидел — значит, враг. И вообще, Ландау работает мало, с женщинами легкого поведения путается, ерундой занимается (у Берия гораздо грубее. — Д. В.) (3. С. 153).

Примерно то же говорится и о партийцах-оппозиционерах 1930-х гг. Например, по мнению С. Кремлева, оппозиционеров — Троцкого, Зиновьева, Каменева, Пятакова, Зиновьева, Бухарина, Енукидзе… «отверг процесс революционной перестройки России, потому что они «не были человечески доброкачественными» и «не смогли выдержать большевистской линии в своей жизни… А Берия смог!» (3. С. 238).

Ну да, как там у Николая Фоменко: «Добро всегда побеждает. Кто победил, тот и добрый!» Далее мы увидим, что Берия, похоже, «смог» устранить Сталина раньше, чем тот устранил его, на что «лопухи» из «ленинской гвардии» с их смешным и наивным лозунгом «нельзя выступать против партии (что в тех условиях означало: против Сталина. —