Дневники 1930-1931 - [29]

Я работаю в литературе совершенно так же как Fodis: у меня два круга, один видимый, и другой в себе самом, но видя все вокруг себя, я ничего не нахожу ценного для изображения словом, и точно так же, бродя постоянно где-то в себе, я тоже ничего не могу извлечь оттуда и сказать с уверенностью, что раньше меня никто не говорил об этом, притом еще и много значительней. Но случается, когда я брожу где-то в себе, происходит встреча этого моего личного круга или <1 нрзб.> с видимым кругом, часто совершенно ничтожным предметом. И вот когда эти два круга сходятся в один, то видимый предмет как бы вспыхивает внутри «души» и волшебно просвечивает. Весь этот сложный процесс можно выразить простыми словами: я обратил на предмет жизни родственное внимание.

Вполне допускаю, что в этом схождении родственных кругов действует какая-нибудь обыкновенная сила вроде родовой жизненной силы, сводящей в одно живое существо два его изображения, — мужское и женское. Вполне допускаю, что поэтическое «родственное внимание» питается, а может быть и паразитирует на чувстве родового влечения. Но это интересно для ученых аналитиков, а не для самого поэта… Я изнутри поэзии не могу увидеть ту силу, как сидя внутри поезда не могу увидеть самого поезда. Так жизненную силу нам тоже не с чем сравнить… (Пути сознания — это пути смерти, отмирая, — человек сознает).

26 Апреля. Вчера была гроза и ночью дождь. Деревья распускаются. Апрель вышел на славу, и не запомнишь такого!

Вчера сватья уехала. В понедельник уезжает Лева в Петину сторону.

N был и опять расстроил меня. В конце концов, эта попытка заглянуть правде в лицо сводится к чувству конца или смерти. Маркс употребляется будто бы для невежд. Через это создаются кадры войны (политграмота создает жизнь в резиновом мешке, война реализует в <1 нрзб.> все этические ценности: будут геройски умирать, будут побеждать. Искусство, как выход из мешка, должно быть уничтожено. Союз международных анархистов. Пятилетка — это организация войны. Предусмотренное переустройство личной жизни.

А Лева сказал: «Плюнь, папа, на все это, плюнь! живи по-прежнему веселым человеком». И он прав. Спасаться от уловления в резиновый мешок, все равно как в былое время Ник. Мих. зарывал себя в землю^{70} (дни и ночи копал) — какой смысл? жизнь так коротка, я довольно пожил, пусть будет, что будет.

<На полях:> Организация добра и организация зла. Невидимые помощники. Почему сорвалось дело антропософов.

Он сказал: — Я считаю своими родственниками две группы людей: один человек говорит, что мир и я — это одно, и я — это проводник (сознание мира). Другой человек, кроме этого, чувствует влияние высшей силы (святость), такой может и оградиться от мира, чтобы лучше слышать веление божества.

О Толстом. Нарушил закон пребывания в самости. Стиль <1 нрзб.> диктатор-стражник и Толстой в его статьях — одинаковый.

Толстой — большевик.

Учитель-педагог приходил (не помню его имени) один из тех, кто органически не понимает моих книг. Я думаю это оттого, что лишены чувства природы. Это люди без натуры. Множество художников и писателей теперь в материалах своих исходят не от первичного материала, а от книг и картин.

Все эти разговоры очень важны для проверки себя, для самоутверждения. Одно отрицательно подтвердили мое, другое положительно…

Глухари

Обходя стену пустыньки с правой стороны, попадаешь на «кривую канаву» и по ней идешь версты три до поваленной через канаву березы, которая теперь совершенно сгнила, хотя следы ее заметны даже в темноте. Сюда на глухарей, так бывало, не только звон колокола проникал, но даже слышно было, как били часы. Это часто мешало выслушивать ток… Теперь тут колхоз «Смена».

Меньше и меньше становится людей, кто может выслушать песню глухаря, и людей меньше и глухарей: эта птица не современной эпохи <4 нрзб.>, в лесу она исчезает и <3 нрзб.> лишь в заповедниках.

Колхоз «Смена» получил две тысячи гектар леса и начинает вокруг себя корчевать…

Надо спешить…

27 Апреля. Со вчерашнего дня после грозы похолоднело. Не «майские» ли это холода начинаются?

В нынешней войне скрывается ее противоречие и какая-то расслабленность: с одной стороны снаряды и всякая дальнобойная злость, с другой — солдат, пускающий в ход это зло, в большинстве случаев добрый человек. Во сколько же раз усилится действие снарядов, если будет и снаряд зол, а солдат еще злее. Так будет у нас, потому что значительная часть нашей армии будет воевать «сознательно», молодые люди, комсомольцы, через войну даже впервые свет увидят, самоопределятся, реализуются.

Встретил искусствоведа из Третьяковки (Свирина) и сказал ему, что для нашего искусства наступает пещерное время и нам самим теперь загодя надо подготовить пещерку. Или взять прямо решиться сгореть в срубе по примеру наших предков 16-го в. Свирин сказал на это, что у него из головы не выходит — покончить с собой прыжком в крематорий. — А разве можно? — спросил я. — Можно, — сказал он, — когда ворота крематория открываются, чтобы пропустить гроб, есть момент, когда можно прыгнуть. А Бострем собирается уехать на Кавказ^{71} и жить пчелами. Одному смерть мелькает, другому жизнь в одиночку в природе с пчелами.