Дневники, 1862–1910 - [17]
Теперь отчет жизни для будущего. Мы в Ясной с 12 октября. Таня осталась у Дьяковых. Здоровье ее плохо, впереди это ужасное горе потерять ее, и всё стараюсь не думать. Лева был болен, теперь лучше; пишет. Дети хороши, девочку хочу отнимать, ужасно жаль, делается тоска. Лева приучил всё приписывать физическому, это грустно, но я теперь почти всё так и сужу. Тетенька слаба, жалка. И с ней я слишком холодна. Неужели во мне нет ни капли нежности? Я, кажется, беременна, и не радуюсь. Всё страшно, на всё смотрю неприязненно. Желание какой-то власти, быть выше всех. Это трудно мне самой понять, но это так.
1866
12 марта. Прожили шесть недель в Москве, 7-го воротились, и опять в Ясной то же спокойное, немного грустное, но невозмутимое и счастливое чувство. В Москве было хорошо, своих я так любила, и детей моих любили. Таня быстра, умна, мила и здорова. Сережа окреп, рассудителен, менее кроток, чем был, но добр. Я боюсь быть пристрастна к своим детям, но я ими очень довольна и счастлива.
С Левой всё было холодно, неловко, в Москве грубое обращение П.[21], вследствие моего неумения вести себя с ним, испортило наши отношения. Мне и совестно, и гадко, но на душе ни одного пятнышка не было ни минуты в моей замужней жизни, и Лева меня судил слишком строго и резко. Но я и этому рада, он дорожит мной, и я теперь буду во сто раз осторожнее, это только будет приятно. А еще новый, небывалый еще надрез, и это страшно. Всё больше хочется гнуться от своего ничтожества, и меньше остается прав на эту счастливую гордость и сознание собственного достоинства, без которого я бы жить не могла.
В Москве больше жили кремлевской жизнью. Утром присылали карету за детьми, уезжали к родителям на весь день. Лева ходил в скульптурный класс и на гимнастику. Больше всех из знакомых видала Перфильевых, Башиловых, Горчакову, познакомились с Оболенской. Была в концертах, очень полюбила классическую музыку. Вся жизнь шла хорошо, я всё любила в Москве, даже нашу Дмитровку и нашу душную гостино-спальню и кабинет, где Лева лепил свою красную лошадь и где сидели, бывало, вдвоем вечера. [Брат] Петя – милое существо, я его очень полюбила. И теперь иногда вспомню о них, и так сердце сожмется, жалко, что не вижу.
22 марта. Молодые впечатления тем дороги, что их не ищешь и не сознаешь, а их слишком много; а теперь не то, всё обдумаешь и всё ищешь посерьезнее, подостойнее себя. Так хуже.
28 апреля. Люди женятся – думают, что вот беру такую-то девушку, с таким-то характером и проч., а не знают того, что всё в ней изменится, что тут ломается целый большой механизм и нельзя сказать: «Я с ней счастлив», пока этот механизм не переломается и не перестроится совсем новый. А при этом не столько важен характер женщины, сколько всё то, что будет иметь на нее влияние первое время замужества. Нашему счастью все завидуют, это наводит всё меня на мысли, отчего мы счастливы и что это, собственно, значит.
9 июня. 22 мая неожиданно родился еще сын Илья. Я ждала в середине июня.
19 июля. У нас новый управляющий с женой. Она молода, хороша, нигилистка. У ней с Левой длинные, оживленные разговоры о литературе, об убеждениях, длинные, неуместные; мучительные для меня и лестные для нее. Он сам проповедовал, что в семью, в intimite, не надо вводить постороннее, особенно красивое и молодое существо, и первый на это попадается. Я, конечно, не показываю и вида, что мне это неприятно, но уже в жизни моей теперь нет минуты спокойной. С рождения Илюши мы с ним живем по разным комнатам, и это не следует, потому что будь мы вместе, я бы не выдержала и всё ему бы высказала нынче же вечером, что во мне накипело, а теперь я не пойду к нему, и так же и с его стороны.
В детях я так счастлива, столько они мне дают радости, что грешно требовать еще большего счастия, испытавши это. Столько наслаждения в любви к ним! А жаль, что Левочка не помнит своих собственных правил. И зачем он нынче говорил о том, как муж побоится наделать неприятностей жене, если она безупречна. Как будто несчастие только тогда, когда муж уже сделает что-нибудь дурное. Уже несчастие равно велико, если муж хоть на минуту в глубине своей души усумнится в своей любви к жене.
Напрасно Левочка так горячо ораторствует с Марией Ивановной. Теперь скоро час ночи, а я спать не могу. Точно предчувствие дурное, что будет эта управительская жена-нигилистка моей bete noire[22].
22 июля. Нынче Лева ходил в тот дом[23] под каким-то предлогом. Мария Ивановна мне это сказала, и еще разговаривал с ней под ее балконом. Зачем в дождь было ходить в тот дом! Она ему нравится, это очевидно, и это сводит меня с ума. Я желаю ей всевозможного зла, а с ней почему-то особенно ласкова. Скоро ли окажется негоден ее муж и они уедут отсюда? А покуда ревность измучает меня. Со мной Лева холоден до крайности. У меня болят груди, я кормлю со страшной болью и страданиями. Нынче позвала Маврушу прикормить, чтобы дать груди поджить.
Боли мои всегда действуют на него дурно в отношении ко мне. Он делается холоден, и к моим физическим страданиям прибавляются еще нравственные, гораздо больнее физических. Я сижу у себя запершись, а она в гостиной с детьми. Я ее просто не могу переносить. Мне досадно глядеть на ее красоту, оживленность, особенно в присутствии Левочки.
В этом издании раскрывается личная жизнь Софьи Андреевны и Льва Толстого. Как эта яркая незаурядная женщина справлялась с ролью жены великого мужа? С какими соблазнами и стремлениями ей приходилось бороться? Так прекрасна ли жизнь с гением? В дневниках читатель найдет ответы на все эти вопросы.
Семейные традиции в Ясной Поляне охраняла Софья Андреевна Толстая. Ее «Кулинарная книга» тому подтверждение. Названия блюд звучат так: яблочный квас Марии Николаевны – младшей сестры Л. Н. Толстого; лимонный квас Маруси Маклаковой – близкой знакомой семьи Толстых; пастила яблочная Марии Петровны Фет и, конечно, Анковский пирог – семейного доктора Берсов Николая Богдановича Анке. Толстая собрала рецепты 162 блюд, которыми питалась вся большая семья. Записывали кулинарные рецепты два человека – сама Софья Андреевна и ее младший брат Степан Андреевич Берс.
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Псевдо-профессия — это, по сути, мошенничество, только узаконенное. Отмечу, что в некоторых странах легализованы наркотики. Поэтому ситуация с легализацией мошенников не удивительна. (с) Автор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.