Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 1. Мысли при чтении Священного Писания - [23]
Ст. 16 и 20. Се, Аз посылаю вас яко овцы посреде волков: будите убо мудри яко змия, и цели яко голубие... Не вы будете глаголющии, но Дух Отца вашего, глаголяй в вас... Будете ненавидими все ми имене Моего ради: претерпевый же до конца, той спасен будет.
Нам нужно быть только мудрыми духовно, чистыми и незлобивыми, чтобы Дух Божий был с нами и в нас и действовал чрез нас. Если ненавидят нас ради имени Иисуса Христа, мы должны радоваться. Будем терпеть: только за терпение до конца обещано спасение. Значит, спасение — весьма важное дело, когда оно обещается как награда терпящим до конца.
Ст. 24—25. Несть ученик над учителя своего, ниже раб над господина своего: довлеет ученику, да будет яко учитель его, и раб яко Господь его.
Аще господина дому вельзевула нарекоша, кольми паче домашния его...
Ст. 28. Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити: убойтесь же паче Могущаго и душу и тело погубити в геенне.
Если Спасителя, Творца и Владыку вселенной, называли поносными именами, то тем более последователей Его не постыдятся называть поноснейшими именами. Нечего слишком бояться тех, которые, грабяще, разрушают лишь ваш дом; надо бояться тех, которые могут ограбить и обнажить душу нашу. Или надо бояться того, который за бедность нашу добрыми делами и за злобы наши может погубить в геенне и душу и тело. Значит, страшная геенна непременно будет, как были убийцы апостолов.
Ст. 30. Вам же и власи главнии ecu изочтены суть.
Такова заботливость об нас Отца Небесного!
Ст. 32. Всяк, иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех: а иже отвержется Мене...
Теперь есть много отвергающихся Спасителя пред людьми. Не помышляют они, бедные, какой стыд и ужас ожидают их в будущем — во веки веков. Их отвергнется пред Отцом Сын Божий, Отец будущего века.
Ст. 37. Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына или дщерь паче Мене, несть Мене достоин.
Если недостойны Господа те, которые более, чем Бога, любят кровных своих, любовию чистою и святою, внушаемою от самой природы, то как недостойны Его те, которые страстно привязываются сердцем к лицам неродственным, которые любят не по чистым побуждениям!
Ст. 38—39. И иже не приимет креста своего и вслед Мене грядет, несть Мене достоин. Обретый душу свою погубит ю.
Крест был орудием смерти Спасителя, потому что мы заслужили его. Сам Он [Спаситель] был безгрешен. Так как мир доселе все еще лукав, прелюбодеен и грешен, плоть прихотлива, а диавол увлекает на свою сторону сладостию греха, то Крест доселе есть необходимый путь ко спасению. Господь искупил нас на Кресте, — но если мы сами сраспинаемся Ему; Он умер за нас и погребен, — но если мы сами умираем греху и сраспинаемся ему.
Ст. 40, 42. Иже вас приемлет, Мене приемлет: и иже приемлет Мене, приемлет Пославшаго Мя... И иже аще напоит... мзды своея.
Если вы принимаете нас, то это все равно, что принимаете Господа нашего, а принимая Господа, вы принимаете Отца Его. Но беда — если не принимаете. Каково не принимать своего Творца и Искупителя!
Гл. 11, ст. 7. Чего изыдосте в пустыню видети; трость ли ветром колеблему?
Какое высокое свидетельство об Иоанне, и по лицу Свидетеля и по самому качеству свидетельства! Иоанн противополагается трости, ветром колеблемой. Да, строгость жизни Иоанновой была такова, что его можно было уподобить горе Сион, которая не подвижится вовек. О, если бы всем быть такими твердыми на пути спасения! Но мы все — как трости, ветром колеблемые: гнемся от малого напора страстей во все стороны. Все может отклонить нас от правого пути и подавить наши убеждения в истине непреложности правил веры и нравственности христианской.
Ст. 18. Прииде Иоанн ни едый, ни пияй.
Это был ангел во плоти, так что плоть у него как бы совсем была мертва.
Ст. 25. Исповедаютися, Отче, Господи небесе и земли, яко утаил ecu сия от премудрых и разумных и открыл ecu та младенцем.
Как сладостно живое представление, что Отец Небесный есть Господь и Владыка неба и земли, который как Хозяин дома, состоящего из многих отделений, везде присущ Духом Своим.
Гл. 12, ст. 8. Господь есть и субботы Сын Человеческий.
Как же не Господь, когда Ты с Ним установил ее!
Гл. 12, ст. 11, 12 и 13. Об исцелении сухорукого. Колъми лучши есть человек овчате?
Если в субботу вытаскивают из ямы упавшую овцу, то не тем ли более можно исцелять в субботу человека? — Об исцелении бесноватого, слепого и немого.
Ст. 24. Сей не изгонит бесы, — говорили фарисеи, — токмо о вельзевуле князи бесовстем.
Ст. 25—28. Всякое царство раздельшееся на ся запустеет, и всяк град или дом разделивыйся на ся не станет. И аще сатана сатану изгонит, на ся разделился есть: како убо станет царство его? И аще Аз о вельзевуле изгоню бесы, сынове ваши (апостолы) о ком изгонят; сего ради тии вам будут судии (достойно и праведно). Аще ли же Аз оДусе Божии изгоню бесы, убо постиже на вас Царствие Божие.
Ст. 30. Иже несть со Мною, на Мя есть: и иже не собирает со Мною, расточает.
Ст. 34. Порождения ехиднова, како можете добро глаголати, зли суще; от избытка бо сердца уста глаголют.
В книгу вошли статьи и записи святого праведного Иоанна Кронштадтского (1829–1908), написанные им в разные годы, но объединенные одной темой – для чего живет человек, в чем смысл жизни.
Не предпосылаю моему изданию предисловия: пусть оно говоритъ само за себя. Все содержащееся в нем есть не иное что, как благодатное озарение души, котораго я удостоился от всепросвещающаго Духа Божия в минуты глубокаго к себе внимания и самоиспытания, особенно во время молитвы. Когда мог, я записывал благодатныя мысли и чувства, и из этих записей многих годов составились теперь книги. Содержание книг весьма разнообразно, как увидят читатели. Пусть они судят о содержании моего издания.
ДНЕВНИК ТОМ II. 1859-1860. БОГОПОЗНАНИЕ И САМОПОЗНАНИЕ, ИЛИ ВНУТРЕНЕЕ СВЯЩЕННОНАУЧЕНИЕ ОТ СВЯТОГО ДУХА.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский (Иван Ильич Сергеев) — священник Русской Церкви, проповедник, один из самых почитаемых и любимых святых. Как духовный писатель он оставил после себя многочисленные проповеди и дневниковые записи. Слову Всероссийского пастыря свойственны возвышенность и афористичность. И сегодня оно сияет такой же новизной, как будто на странице не успели просохнуть чернила: «Самый важный вопрос должны мы решить все: что нам делать, чтобы жить? Ответ на него произнес Сам Жизнодавец и Бог: Если хочешь жить, соблюди заповеди (Мф.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читая эту книгу, мы увидим, какими мы должны быть, и пусть это издание принесет пользу каждому и заставит нас отрясти суету мирскую и заняться главным — слушанием и хранением и исполнением единого на потребу — глаголов Верной Жизни Св. Евангелия.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.