Дневник сумасшедшего (четвертая скрижаль завета) - [7]

На самом деле секс – это мечта о несбыточном счастье. Сам секс, конечно, возможен – дурное дело не хитрое, но он не приносит ожидаемого счастья. Он только щекочет людям нервы, обещает блаженство, дразнит. Но не дает.

Секс – гимнастические упражнения. Тела сплетаются, словно дерущиеся друг с другом тараканы. Они пыхтят, сопят, трутся друг о друга, а главное – тыкаются разными своими частями.

И все для того, чтобы сбросить напряжение, которое и возникло-то лишь из-за мыслей и мечтаний о сексе. Замкнутый круг – подумал, помечтал, напрягся и пошел «сбрасывать». Все мазохисты.

Об удовольствии от секса только говорят, а если приглядеться – это крик, стоны и обиды. Секс – это основной повод для обид между людьми.

Я сплю с Дашей. Я сплю с ней так же, как и со всеми, с кем спал до нее. Я не кончаю. Я могу заниматься этим сколько угодно, но никогда не кончу. У меня бывают ночные поллюции, когда семя само вытекает из члена. Но и только.

Наверное, я похож на женщину, которая никогда не испытывала оргазма. Мы – я и эти женщины – занимаемся сексом или из жалости, или от безысходности, или просто, чтобы убить время.

Даше нравится, что я не кончаю. До этого у нее был парень, который кончал за минуту. Она только успевала устроиться, а он уже говорил ей: «Спасибо...» (что означало – отваливай).

– Он мною пользовался... – печально говорит Даша.

«Теперь ты мною пользуешься, – думаю я, и продолжаю думать дальше: – Но ведь я разрешаю тебе мною пользоваться. Мне нужно узнать содержание твоего письма. Тебе тоже что-то было нужно от этого парня. Иначе зачем ты с ним встречалась? Все друг другом пользуются. Такой мир. Кто сказал, что гусеница всегда превращается в бабочку?..»

Еще к сексу приплетают любовь. Я не знаю, как они связаны. Любовь – это когда ты чувствуешь другую душу. А влечение – это влечение. Просто потребность, как голод. Некоторые получают от еды не меньше удовольствия, чем от секса. Но этого я тоже не понимаю.

Я точно знаю, что за мной начали следить.

*******

Три дня назад я зашел к Даше. Мы сидели у нее в комнате. Язык – это эрогенная зона Даши. Эрогенная зона – это часть тела, с которой у людей подспудно связаны все их мысли о сексе.

У каждого человека есть своя эрогенная зона, у кого-то прямо «там» – в области гениталий, у кого-то – губы, мочка уха, внутренняя поверхность бедер. Это место локализации их эротического «Я».

Некоторые шутят, говорят: «Моя эрогенная зона – мозг». Эти – самые несчастные. Восторга от секса они не испытывают. Но втайне мечтают, что где-то есть такой секс, который был бы для них абсолютным счастьем. Там хорошо, где их нет. Таким людям не хватает «идеального партнера».

Если спросить их об идеальном партнере: «А какая должны быть внешность?», то рассказ – с нюансами и подробностями – растянется на два часа. На самом деле, вся эта «привередливость» – только для самозащиты. Эти мозголюбы боятся столкновения с сексом. Они не могут отдаться своему чувству, испытывают ужас, боясь потерять себя в физиологической разрядке. Вот они и шутят: «Моя эрогенная зона – мозг».

Дашу мои мозги не интересуют. Я даже думаю, ей кажется, что у меня их вообще нет.

Сегодня, когда мы сидели у нее в комнате на ее старом обшарпанном диване, она засовывала мне язык в ухо. Вообще, не только засовывала, она еще облизывала мое ухо, сосала его мочку, словно леденец, ну и, конечно, засовывала кончик языка в слуховой проход.

Язык – это ее эрогенная зона. Я терпел и думал: если бы ее язык был длиннее, то она бы просунула его и внутрь моей черепной коробки. Да, мой мозг способен порадовать ее только шершавостью своих извилин. Шершавостью на язык. Ее язык тоже похож на гусеницу. Кто сказал, что гусеница всегда превращается в бабочку?..

Потом Даша все-таки захотела секса, и нам пришлось покинуть квартиру. Там была мама, а когда мама дома, Даша не может заниматься сексом.

– Куда вы собрались? – спросила Дашина мама, когда мы одевались в прихожей.

Я напрягся.

– Да так, прогуляемся... – ответила Даша.

– И где будете прогуливаться? – снова спросила Дашина мама.

Я напрягся еще больше. Ее мама с ними. Точно! Ведь сейчас уже не используют бигуди. Зачем она накрутила их на голову?! Нет, это не случайно. Антенны! Она получает от них задания. Черт!

– Да ладно, мам... – Даша, казалось, не хотела ей отвечать.

Ты позвонишь? – мама настаивала.

– Позвоню, – бросила Даша, когда мы уже переступали порог.

Они и Дату завербовали! Теперь все. Нужно держать ухо востро.

*******

События последующих Двух дней подтвердили мои самые худшие предположения.

Я пытался установить систему. Мне нужно было понять, чем агенты, приставленные ко мне, могут выдать себя. Любая внутренняя функция должна иметь внешние проявления. Если человек работает на них, то у него должны быть какие-то особенные черты.

Я перебирал сотни вариантов. Шел по улицам, приглядывался, прислушивался.

Я замечал на себе подозрительные взгляды, а часто – деланное безразличие. Человек только изображает, что ему нет до меня никакого дела. Но он выглядит настолько фальшиво и вычурно, что сам себя выдает.

Сначала мне казалось, что у всех у агентов особенный блеск в глазах (такой тусклый, но мерцающий). Потом, правда, я встретил слепого. То, что он агент, я не сомневался. Может быть, он только притворился слепым? Нет, блеск в глазах не подходит.