Дневник стюардессы - [83]

— А ребеночек у него есть? Меленький орангутанг? — спрашивает Бен.

— Непохоже, — отвечает Эдель. — Может, в следующем году будет.

— А это папа-орангутанг или мама?

— Думаю, что папа. Больно уж он волосатый и такой… грубый, — смеясь отвечает Эдель.

— А у меня нет мамы, потому что она умерла, — ни с того ни с сего объявляет Бен, и глаза мои немедленно наполняются слезами. Я отворачиваюсь, чтобы малыш ничего не заметил. Сердце готово разорваться от боли и жалости.

— А вот и нет, есть у тебя мамочка, — говорит Эдель, ероша волосы мальчика. — Только она живет на небесах и смотрит на тебя сверху.

— А когда животные умирают, они тоже отправляются на небеса? — невинно спрашивает Бен.

Ах ты Господи, похоже, сегодня у нас день непростых вопросов!

— Думаю, так и есть, милый. Так что твоя мамочка на небесах играет со зверюшками, и им там весело.

Надеюсь, я говорю то, что нужно. Трудно угадать, что именно стоит сказать маленькому мальчику, а что нет.

— А на небесах можно кататься на зебре?

— Не знаю…

— А я уверен, что можно! — заявляет малыш вполне уверенно. — Она там катается наперегонки!

Чтобы сменить тему, я предложила поесть мороженого в кафе, расположенном прямо на территории зоопарка. Бен с энтузиазмом согласился, и мы отправились за столик.

Пока мы сидели в кафе, у меня зазвонил телефон. Я не сразу поняла, чей это номер, и даже голос не сразу узнала. Но уже через несколько секунд до меня дошло, что это Оливер. Я невольно прижала руку к груди, чтобы унять забившееся сердце. Голос Оливера звучит вполне оптимистично. Он говорит, что на этой неделе провел несколько весьма успешных деловых встреч, и теперь приглашает меня это отпраздновать. Как насчет обеда на следующей неделе?

Не в силах усидеть на месте и не желая разговаривать в присутствии Эдель, я машу ей рукой, показывая, что мне надо на минуточку отойти. Личико ее светится любопытством, но она понимающе кивает.

— Спасибо вам за это щедрое предложение, Оливер, — говорю я, выбравшись из кафе и выйдя из зоны слышимости подружки и малыша. — Но на следующей неделе я ужасно занята.

— Жаль… Надеюсь, у вас действительно плотное расписание и вы вовсе не ищете предлог, чтобы отделаться от меня, — говорит он шутливо, но в его фразе я слышу вопрос.

Мне приходится сделать паузу, чтобы собраться с духом. Мне не хочется быть с ним грубой, и я ужасно не хочу терять эти отношения, просто до слез! Но у меня есть принципы, и один из них заключается в том, что я не встречаюсь с женатыми мужчинами. Никогда этого не делала и впредь не стану.

— Оливер, вы замечательный человек, и мне всегда приятно ваше общество, но…

— Но я вам не нравлюсь.

— Наоборот! — выпаливаю я и тут же краснею. Хорошо, что мы разговариваем по телефону, а не лицом к лицу. — Просто вы женаты, и я знаю, что ваша жена красивая женщина. Так почему бы вам не пригласить на обед ее?

Ну вот, я это сказала… сожаление пополам с гордостью наполняют меня, и я чуть не пропускаю его следующую реплику.

— Я бы с удовольствием это сделал, — говорит он каким-то странно отрешенным тоном, — но, к сожалению, это невозможно.

Так он разведен! Я открываю рот, но ничего не успеваю сказать, потому что он заканчивает фразу:

— Шарлотта умерла два года назад.

Я растерялась. Почему-то мне стало так грустно, что слезы едва не брызнули из глаз. Такого я не ожидала!

— Я… простите, Оливер, мне так жаль.

— Все в порядке, вы же не могли знать. И еще я сразу хочу сказать, что вы первая девушка, которую я пригласил на свидание после смерти жены. У меня нет привычки бегать за юбками.

И я ему верю. Он не такой человек, чтобы просто так цеплять женщин и заводить мимолетные связи и ни к чему не обязывающие романы.

— Позвольте мне повторить свое приглашение, — говорит он. — И если вы убедитесь, что я вам категорически не нравлюсь, то обещаю отпустить вас еще до десерта.

— Хорошо… Значит, на следующей неделе? Явыходная в среду и четверг. Вы будете в городе в эти дни?

— К сожалению, нет. Я улетаю во Франкфурт в понедельник в одиннадцать утра и, боюсь, застряну там до пятницы.

— Ах вот оно что, мистер Кейн! А говорите, что не преследуете меня! — Я не могу удержаться от смеха. — Я работаю на одиннадцатичасовом рейсе на Франкфурт в понедельник.

— Ябуду с нетерпением ожидать встречи… Надеюсь, что ваше обслуживание будет, как всегда, на высоте.

— Непременно, сэр! До встречи.

Мы распрощались, и я вернулась к Эдель и Бену. Не знаю, как он умудрился, ко малыш размазал мороженое не только по лицу, но и по шее и по джемперу.

— И что прикажешь с тобой делать, грязнуля? — Я достаю из сумки салфетки и принимаюсь оттирать его перепачканную рожицу. Бен морщится и пытается увернуться.

— А кто это звонил? — спрашивает Эдель, которую буквально распирает от любопытства.

— Не скажу, а то вдруг сглажу!

— Дэнни?

— Еще чего! — Я презрительно фыркаю. — Не думаю, что он рискнет вообще связаться со мной в обозримом будущем.

— Тогда это, наверное, мистер Туфли от Джимми Чу.

Я краснею и киваю, не желая озвучивать подробности, потому что Беи с любопытством прислушивается к нашему разговору, а я не знаю, сколько он в состоянии запомнить и потом пересказать Роберту или бабушке.