Дневник сломанной куклы - [37]

Я написала письмо по-русски и послала на свой домашний компьютер с указанием - "Диме ЛИЧНО". С тех пор прошло уже четыре дня, ответа нет, и это противно. Я понимаю: Димка ходит к нашим не каждый день, Вовка в больнице, для мамы электронная почта что черт с рогами, дед, увидев слово "ЛИЧНО", читать ничего не станет, а специально разыскивать Димку не подумает, сочтет за мелкую суетню. Да, кстати, и не знает, как искать - вряд ли ему известны Димкины телефоны. Так что неторопливый дедушка ждет, пока Димка сам не прибудет. Так скоро, как сочтет необходимым. Вот и мне нечего дергаться. Димка дольше ждал.

Все это так, но сомнения все же достают, в смысле - гложут. Во-первых, люблю ли я Димку или просто привыкла и сейчас, за неимением других кандидатур, хочу его низменно использовать для проверки... своей женской полноценности? (Не дай Бог, это прочтет кто посторонний!) Мне-то все-таки кажется, я его люблю, но почему тогда не сохну от тоски, не бросаюсь первым же самолетом в Питер, чтобы наконец увидеть? Если Димка приедет, это станет ответом на многие вопросы. И обо мне, и о нем.

Дома я сейчас одна, то есть с животными. Оба спят - Маша в кабинете, в коробке из-под книг, которые прислали Рут из Нью-Йорка, - где новая коробка, там и Маша. Ник в кресле в гостиной. Дрыхнет, по обыкновению, вверх косматым брюхом. Я почесала это брюхо и пошла в кабинет. Включила компьютер, проверила, нет ли для меня почты. Есть, но не от Димки, а от недотепистого братца Вовы. Его на выходные отпускают из клиники домой - пошел на поправку. Вот он и сообщает, как всегда, нечто потрясающее - "все хорошо, все здоровы, Филя в порядке, как ты? Всем приветы". Писатель. Есть для меня еще послание от Роберта, то бишь Боба, пресловутого яппи из Питсбурга, он, да будет известно городу и миру, как-то навестил меня в Дюраме, когда я лежала в клинике, а он там был по своим яппиевским делам. С тех пор мы время от времени перезваниваемся, а иногда он присылает messages. Сейчас вот написал, что собирается в Лос-Анджелес, хочет посетить музей Гетти, не желаю ли я составить ему компанию? Там ведь знаменитые "Ирисы" Ван Гога, из-за которых все сходят с ума, потому что за них заплачено тридцать миллионов долларов. Ответила, что подумаю и посоветуюсь с моим тренером по гимнастике. А еще с мистером Дойлом у меня тут завелся такой очень рассудительный знакомый. Где-то даже мудрый. Мы с ним здоровались еще до моей операции (он почти каждый вечер приезжает на берег - провожать солнце), встречались на скамейке у океана... Вернее, это я сидела на скамейке, а мистер Дойл - вообще-то он настаивает, чтобы я его называла по имени, Роналд, хорошо, - Роналд - в коляске, мы с ним коллеги, несколько лет назад он попал в автокатастрофу и не может ходить. Это уже навсегда, никакие операции не помогут, тем более ему под шестьдесят, но внешне он моложе. И выглядит - вполне, красивое лицо, седых волос мало, только на висках. Как-то я видела его в нашем клубе, его привозят туда на массаж, и мы встретились в бассейне. Плавает, как дельфин. Мускулатура - Сильвестр Сталлоне. Жутко - такой человек обречен до конца жизни сидеть в коляске, хотя он сказал, что вообще-то водит машину, только перебираться из коляски на водительское место - большое искусство. Но у него на этот предмет есть помощник, афроамериканец, т. е. попросту негр. Но - "нельзя сказать! Это очень сильный расизм, как у вас антисемиты" (Рут).

Так вот после того, как я вернулась из клиники, мы с Роналдом опять встретились на берегу, и, увидев меня бредущей на собственных подгибающихся ногах, он зааплодировал. Теперь мы видимся почти каждый вечер и беседуем вполне по-американски. А сие означает: Боже сохрани, изливать душу, лезть лапами в чужую или, тем более, ныть. Беседуем о погоде, о котах и собаках, реже - о птицах, еще - о моем будущем поступлении в университет. С Роналдом легко говорить по-английски, он незаметно и деликатно строит фразы так, что я без напряга понимаю. И он изо всех сил старается меня понять, а то у некоторых есть гнусная привычка переспрашивать по сто раз. Дескать, "Sorry?", типа "Что вы г-рите, не понял!" И это значит, я говорю плохо, и от смущения начинаю еще хуже блеять и мычать. Мыша называет Роналда "твой поклонник" и однажды угрожающе предупредил меня, что тот очень богатый человек, владелец заводов, газет, пароходов, притом вдовец, так что меня могут заподозрить в корыстных намерениях. Мол, надеюсь стать богатой вдовой. Это все шутки. Jokеs! Хотя Роналд тут как-то пригласил меня на концерт в Лос-Анджелес, и я, наверное, соглашусь. Дирижировать будет наш Гергиев, из Питера. Дома я таких радостей была лишена, а здесь - почему бы и нет?

А вообще Мыша с Рут считают, что мне пора завести сотню-другую друзей, одной Эвелин им недостаточно. И они решили перед Рождеством опять устроить у нас вечеринку для своих студентов.

Если приедет Димка, мне никакие вечеринки и новые друзья не понадобятся.

Но от Димки - опять ничего..."

Катя в солнечной Калифорнии радовалась, что может ходить, обсуждала с Эвелин, написать ли ей Димке снова или потерпеть, пока тот ответит. Эвелин была уверена: незачем, как она выразилась по-русски, "страдаться", надо написать еще раз, а еще лучше - просто послать приглашение. Пусть думает. Катя все же решила подождать, а пока торопила отца, который обещал, что скоро начнет учить ее водить машину.