Дневник Саши Кашеваровой - [4]

И вдруг я.

А ему уже под сорок. И он привык быть зверем в чаще. Заматеревшим волком-одиночкой, пережившим и опьянение от вкуса парной крови, и бесконечные голодные феврали. И тут нокаут. Я. Ангел с тщательно закрашенной ранней сединой, лишними пятью килограммами на заднице, тлеющей ментоловой сигареткой в пальцах и звездами в глазах.

Кто знал, что так все получится? Что мне придется попробовать собственную подлость на вкус. Горькая она и больно царапает горло. А потом оседает холодным мшистым камнем в груди.

Как там говорил Фазиль Искандер? Еще не совершив предательства, ты чувствуешь себя объективно невиновным, но уже и ощущаешь сладкий вкус богатств, которые даст тебе этот темный выбор.

Ты не способен испытать угрызения совести, ведь ничего не произошло, это всего лишь мысли, все обратимо, и в любой момент можно вывесить невидимый знак «стоп», уткнуться в него разгоряченным лбом, постоять так пару минут, а потом со вздохом вернуться на ту половину света, где живут «хорошие». Свои. На самом деле, все уже случилось.

Так получилось и со мной.

Ладно, что теперь и вспоминать.

Ведь самое ужасное, что я ни разу об этом не пожалела. Едва обретя гавань, зачем-то снова вышла в открытое море, где и болтаюсь до сих пор. И мне это нравится.

И вот, очередное первое января. И я, нагруженная подарками и разнообразными емкостями, в которые мама нагрузила еды с праздничного стола, вернулась домой, где, надо сказать, было довольно безрадостно.

Я не успела сделать предновогоднюю «зачистку территории». Однако намерения такие были – поэтому я вывалила на пол все вещи из шкафов, и одежного, и книжного.

Воображение рисовало хваткую хозяюшку, которая, убрав волосы назад с помощью старой теннисной повязки, за считаные часы превращает логово богемного раздолбая во дворец мистера Проппера. Знаете – как показывают в передачах вроде «школы ремонта». Иллюзия простоты.

Результат был предсказуемым – повозившись с уборкой пару часов, я устала и потеряла к наведению уюта интерес.

Вот тогда я и отправилась в свой любимый бар.

Где меня ждало неожиданное и обидное разочарование – «мой» столик у окна был занят. Столик, за которым я провела столько часов, выпила столько рома, съела столько печеных яблок и написала столько текстов, цепляющих за «живое» и бездарных.

Занят. Каким-то незнакомым мужиком, даже не из завсегдатаев.

Бармен Василий поймал мой взгляд и с извиняющейся улыбкой пожал плечами. Я подошла к нему и закурила.

– Вася, кто это?

– Хрен его знает, – меланхолично отозвался тот. – Главное, что добросовестно оплачивает счет. А больше мне о нем ничего не интересно.

– Но ты же понимаешь, что у меня трагедия? – я глубоко затянулась, – Может быть, именно этот столик – мой фетиш. Сделай что-нибудь.

– Не могу же я человека выгнать, – почти равнодушно сказал он, протирая стаканы.

– Тогда я сама. Не обессудь.

– Кашеварова! – только и успел он воскликнуть мне вслед.

Я подошла к столику и решительно грохнула на него увесистую сумку. Не знаю, почему так получается, но моя сумка всегда словно кирпичами набита. Пять килограммов минимум, и это только самое необходимое – ноутбук, косметичка, телефоны, ключи, книга, флакон духов.

– Знаете, это вообще мой столик.

Мужчина удивленно посмотрел на меня. Ему было лет сорок – может быть, сорок пять. Милое усталое лицо, серые глаза за стеклами дорогих очков, морщинки человека, который много улыбается. Кашемировый свитер, обручальное кольцо. Перед ним стоял высокий стакан с глинтвейном.

– Что значит «ваш столик»? – нахмурился он.

– Ну просто… Черт, глупо, наверное. Просто я сюда очень часто хожу и всегда сижу именно на этом месте. А сейчас – первое января, в баре нет никого, кроме нас двоих, и из всех незанятых столов вы выбираете именно «мой».

– Вот оно как, – улыбнулся мужчина. – А как вы посмотрите на то, чтобы вместе выпить? Раз уж так все вышло, а? Праздник все-таки…

Я покосилась на Василия, который, встретив мой взгляд, возвел глаза к потолку: мол, опять эта Кашеварова ищет на свою пятую точку сомнительных приключений. Незаметно показала ему язык.

Терять мне было уж точно нечего, а мужчина казался вполне милым – во всяком случае, для того, чтобы скоротать вместе несколько посленовогодних часов, когда окружающий мир кажется таким пустым. Я уселась напротив и сделала бармену знак: мне все как обычно.

– Меня зовут Саша. Саша Кашеварова.

– Олег, – протянув через стол руку, он слегка пожал мои пальцы. – Вы живете рядом, да?

– Да, напротив… А вот вас никогда тут раньше не встречала.

– А я просто ехал в такси по городу и вошел в первый работающий бар… – Олег обвел взглядом окружающее пространство. – Здесь странновато, похоже на провинциальную Америку. Но вкусно. И коктейли хорошие… А вы, Саша, наверное, режиссер?

– Почему вы так решили? – удивилась я.

– Сам не знаю, – Олег улыбнулся, – такой у вас вид.

– Ну почти. Я журналист. А это значит, и режиссер, и сценарист, и на все руки мастер… Значит, вы поссорились с женой?

– А откуда… – Он поперхнулся даже, но вовремя взял себя в руки и рассмеялся. – Молодец, Саша, хороший журналист. Поймала старика.

– Ну, это было очевидно, – пожала плечами я. – Первое января, все, кто не разъехался по морям да в Альпы, мирно доедают салатики под елкой. А вы тут. В каком-то случайном баре. И на вашем пальце блестит кольцо. Прям как елочная игрушка.