Дневник романтической дурочки - [26]

Лену я нашла на кухне. Она стояла одна и курила.

— Ты куришь? — изумилась я.

— Я еще и пью.

Она демонстративно схватила бокал и сделала большой глоток.

— Что-то случилось?

— Ничего. Твой Сашечка пришел, а мой Петечка, который должен был прийти вместе с ним, — нет.

— А кто это — Петечка? Я не помню.

— Ты его не знаешь. Сашка у нас в поселке живет, а Петя его друг, он к нему приезжал.

— Понятно… Лен, извини. Я тебя отвлеку от важных дел. А где Оля?

— Какая?

— Шабельская.

— Не знаю. Я ей не звоню. У них там убийство произошло. И мне не очень хочется в это вникать.

Поняв, что Лена сама или по приказу родителей прекратила общение с близкой подругой, я решила ничего не выяснять, но не выдержала и спросила:

— А у тебя ее телефон есть? Все-таки надо узнать, что там происходит.

— Ой, скажите пожалуйста, какая ты душевная. Да тебя Митька небось интересует. Так его все равно нет. Он в Италию уехал. Ты лучше на Сашу ориентируйся.

— Дай мне телефон, пожалуйста, — попросила я. — А Сашу можешь себе взять на время. Вместо Петруши.

— Хорошо. — Леночка вдруг как-то сникла. — Ты понимаешь, мои предки не желают вмешиваться в эту непонятную историю. Я ничего в общем-то не знаю. Ты когда Ольге звонить будешь, скажи, что я… ну ты поняла…

Я поняла. Меня саму совесть заела. Как осуждать Лену, если я сама хороша, за полгода ни разу не явилась. Только гадала и злилась на подругу. А там…

Я вернулась в гостиную. За столом сидел один Сашечка и поглощал еду. Нисколько не огорченный своим одиночеством, он сосредоточенно выбирал, что еще попробовать. Так как уходить было рано, а особо интересных занятий не предвиделось, я подсела к нему. Он тут же перестал жевать и вскочил, предлагая потанцевать. Танцевал он, мягко говоря, неважно. Кроме того, страшно мешала разница в росте. Моя голова находилась где-то у него под мышкой. Выныривать оттуда было неловко и больно, так как каждый раз Сашка, извиняясь, бил меня локтем по голове. Мы походили на комическую пару Пат и Паташон. Я решила прекратить мучения и перейти к сольному исполнению. Я хорошо танцевала и чувствовала себя в музыке весьма свободно. Начав скромненько на обочине танцующего круга, быстро продвинулась в центр и стала выделывать такие па, что завела всю компанию. Пропрыгав несколько танцев подряд без остановки, как будто нашла, наконец, выход застоявшейся энергии и угомонилась, решила, что все возможные в данной ситуации удовольствия получила, пора отчаливать. Выбираясь из круга, я увидела Сашку, он стоял с открытым ртом и безвольно повисшими руками.

— Ты потрясающе танцуешь, — произнес он восхищенно. — Тебе надо на актерский. Обязательно примут.

Саша задел самое больное, что заполняло мои бессонные ночи вопросами «что делать?» и с чего начать?».

— Спасибо тебе, но я поступаю в иняз.

— Впереди еще полгода. Успеешь подготовиться. Я могу тебя поводить по театрам. Места, конечно, будут не очень, но все равно, если интересная постановка, то можно и постоять. У меня почти во всех известных театрах знакомые билетеры.

— Да нет, спасибо тебе большое. А сейчас я пойду домой. Уже поздно.

Саша вызвался меня проводить, и я была этому рада. Лена жила в академических домах на Ленинском проспекте, мне же нужно было в центр. По темной Москве одной и страшновато, и скучно. Всю дорогу он посвящал меня в загадочный мир театра. Я слушала с большим интересом, понимая, что эта отрава все больше проникает в мою кровь и опасения моей мамы становятся реальностью.

— Ты что больше любишь — трагедию, драму или…

— Люблю музыку, — отчасти соврала я, отчасти сказала правду.

Если уж я изменила маминой мечте, надо, по крайней мере, осуществить свою. Пока Митя учится в Италии, я могу стать классным специалистом. Все-таки начало музыкального образования у меня есть.

— Хорошо, я тебя свожу на одно очень интересное представление…

— В Большой?

— Нет, в маленький, — засмеялся Саша. — Сама увидишь, не пожалеешь.

Я была разочарована и уже хотела отказаться, но любопытство пересилило, и я благосклонно кивнула головой.

Наконец мы добрались до моего дома, Сашка топтался и все не мог попрощаться. Я тоже не знала, как закончить нашу прогулку, Удивительно, как я была эмоционально и сексуально неразвита в то время. Мне даже в голову не пришло, что он хочет меня поцеловать.

— Ты дашь мне свой телефон? — продолжая выразительно смотреть на меня и поглаживать мою сумочку, спросил мальчик.

— Конечно, записывай, — с облегчением сказала я.

— Я запомню.

Я продиктовала свой номер и открыла дверь подъезда.

— Ну все, я пошла, а то мама будет волноваться.

Эта защитная фраза всех молоденьких девочек, которые выставляют заслон на пути нежеланных поклонников, не раз спасала и меня. Наконец мы расстались и я вернулась к своим мыслям. Сейчас уже поздно, но завтра обязательно позвоню Ольге. Я испытывала жуткую неловкость, но мою решимость это не охладило, и я стала про себя репетировать речь со всеми извинениями и объяснениями, подходящими к случаю.

На следующий день, после школы, как только влетела в квартиру, сразу же рванула к аппарату. Долго никто не отвечал, и я уже хотела положить трубку, как вдруг послышалось настойчивое «алле, алле». Я почему-то испугалась, но, услышав еще раз «говорите», робко произнесла: