Дневник пророка? - [2]

Несомненно, что достоверность известных свидетельств варьирует в весьма широких пределах — от абсолютно беспочвенных измышлений до непреложно документированных фактов.

Существование последних и дает нам повод и право обращать взоры и тратить силы на исследование фактов такого рода в надежде на выявление закономерностей происходящего, постижение механизма, причинно-следственных связей, построение гипотез, организацию экс периментальных проверок либо статистической обработки фактов, на поиск, выявление и обследование сенситивных натур такого рода.

В языке существует множество различных терминов, отражающих наличие широкой гаммы подобных ощущений и свойств, начиная от предчувствия, через предвидение, предзнание, предсказание, предвидение и т. п.

Рассмотрению части подобных проявлений был посвящен ряд моих работ, опубликованных в журналах и книгах прошлых лет. В 1989 году в серии брошюр «Знак вопроса» была опубликована работа «Последняя книга Сивиллы?» (Знак вопроса. — 1989.— № 11).

В предлагаемой брошюре делается попытка анализа любопытного документа — дневника московского школьника Левы Федотова, весьма примечательного с указанных выше позиций.

Нибелунги XX века

Немногие теперь помнят 21 июня 1941 года. Последний предвоенный вечер. Фашистская Германия изготовилась к броску на Восток. Ждали утренней зари 22 июня — времени начала реализации плана «Барбаросса». Армия Германии, поглотившая 17 стран Европы, оснащенная прекрасным наступательным оружием, поднаторевшая в грабежах и разбое, занесла солдатский сапог над нашей границей. Было тихо.

Еще не грянул час войны. Еще молчали пушки, готовые принять в свои стальные лона снаряды «первого удара». Еще не взревели двигатели самолетов, до отказа набитых бомбами для мирных городов Советской России. 170 дивизий отборных головорезов, потомков легендарных белокурых нибелунгов, убежденных в своем превосходстве и праве решать судьбы народов, были готовы на любую жестокость, зверство, беззаконие.

Назвав своим союзником самого Господа Бога, они без ложной скромности написали об этом на пряжках солдатских ремней. С ними Бог — чего им бояться? Они были готовы к бою и победе, внутренне готовились к параду на Красной площади, им казалось, что они уже начали побеждать.

История еще не свершила свой суд. Еще были живы 12 апостолов Гитлера, позже приговоренных Нюрнбергским трибуналом за преступления против человечества к смерти через повешение. И они, и те, кто смотрели в тот вечер сквозь стекла цейсовских биноклей на наш каравай, были обречены, не сделав даже первого шага, еще не распечатав сургуч секретных пакетов. В маленькой квартире в центре Москвы, неподалеку от Кремля, уже был написан не подлежащий обжалованию приговор их преступной затее, поставлена в нем последняя точка. Решение было вынесено и зафиксировано в обычной школьной тетради дневника восемнадцатилетнего Левы Федотова.

Этот болезненный московский школьник уже измерил, взвесил и… предрешил судьбу фашистской Германии за 17 дней до начала войны, ставшей вечным позором фашизма и торжеством гуманизма и жизни.

Именно в этот душный предвоенный вечер Лева с тревожно бьющимся сердцем думал о том, что, возможно, уже сейчас прогремели первые залпы новой войны, и внес эту запись в дневник. Она сохранилась. Позже мы приведем и ее. Пока же благоговейно прикоснемся к старой тетради фабрики «Светоч» в картонном переплете, на обложке которой римскими цифрами начертано XIV. На страницах, датированных 5 июня 1941 года, среди прочих записей привлекают внимание следующие пророческие мудрые слова, которые можно рассматривать как либретто Великой Отечественной войны.

Либретто Великой Отечественной войны

Часть I (Тетрадь XIV)

«Хотя сейчас Германия находится с нами в дружественных отношениях, но я твердо убежден (и это известно также всем), что это только видимость. Я думаю, что этим самым она думает усыпить нашу бдительность, чтобы в подходящий момент всадить нам отравленный нож в спину. Эти мои догадки подтверждаются тем, что германские войска особенно усиленно оккупировали Болгарию и Румынию, послав туда свои дивизии. Когда же в мае немцы высадились в Финляндии, то я твердо приобрел уверенность о скрытной подготовке немцами нападения на нашу страну со стороны не только бывшей Польши, но и со стороны Румынии, Болгарии и Финляндии, ибо Болгария не граничит с нами по суше, и поэтому она может не сразу, вместе с Германией, вы ступить против нас. А уж если Германия пойдет на нас, то нет сомнения в той простой логической истине, что она, поднажав на все оккупированные страны, особенно на те, которые пролегают недалеко от наших границ, вроде Венгрии, Словакии, Югославии, а может быть, даже Греции и, скорее всего, Италии, вынудит их также выступить против нас с войной.

Неосторожные слухи, просачивающиеся в газетах о концентрации сильных немецких войск в этих странах, которую немцы явно выдают за простую помощь оккупационным властям, утвердили мое убеждение в правильности моих тревожных мыслей. То, что Германия задумала употребить территории Финляндии и Румынии как плацдарм для нападения на СССР, это очень умно и целесообразно— с ее стороны, к несчастью, конечно, нужно добавить, владея сильной военной машиной, она имеет полную возможность растянуть восточный фронт от льдов Ледовитого океана до черноморских волн.