Дневник призрака - [6]
У монаха, стоящего перед окном, не было глаз. Вместо них на лице его зияли пугающие пустые глазницы, напоминающие черные впадины. И это придавало его лицу настолько пугающее выражение, что купец просто не смог себя сдержать.
Отпрянув от окна, он несколько минут восстанавливал дыхание, сбитое вспышкой этого вселенского ужаса, по сравнению с которым все меркло, все теряло свой смысл…
Монах услышал его крик. Медленно опустил голову вниз, и черная ткань капюшона спала волнами на свое привычное место, скрывая чудовищное лицо. В этом движении было что-то вроде немого укора. Затем он развернулся и быстро пошел прочь.
Он шел через двор монастыря по направлению к церкви с такой скоростью, что сразу становилось понятно: монах с изуродованным лицом — не страшный призрак, не плод воображения, не чудовищная греза из страшного сна, не мифическое порождение разума, ввергнутого в отчаянную бездну страха и забытья. Он был реален, и он шел к закрытой церкви, уверенно двигаясь вперед.
Не отрываясь, постоялец следил за монахом из комнаты через окно. О сне теперь и речи быть не могло. Странное событие этой ночи вдруг вызвало такой его интерес, что сон просто улетучился, несмотря на усталость. Так всегда бывало с ним, когда какое-то событие вызывало жгучий интерес, заставляло развивать кипучую деятельность и проявлять инстинкт охотника. Появление страшного монаха вдруг оказалось настолько важным, что купец больше не мог заниматься ничем другим.
Колокол больше не звонил. Тишина вокруг была настолько пугающей, что воздух вокруг казался плотным покрывалом, накрывшим окружающий мир. Постоялец сквозь темноту разглядел, что монах подошел к закрытым дверям церкви. Опустив одну руку в карман рясы, он достал что-то похожее на ключ и открыл тяжелую дверь, обитую кованым железом. Вошел внутрь и плотно закрыл ее за собой.
Не отрывая глаз, купец смотрел на церковь с таким напряжением, словно от того, что сейчас будет происходить, зависела его жизнь.
Через какое-то время в двух больших окнах церкви появились блуждающие огни. Очевидно, монах зажег одну свечу и теперь зажигал все остальные.
Ночью, в пустой церкви — зачем? Не выдержав, поддев деревянный крюк, постоялец распахнул раму окна, а затем быстро выпрыгнул в пустой двор.
Ледяной холод студеной ночи тут же вонзился в его кожу тысячей игл. Но он этого не заметил.
Снаружи бушевала непогода. Сильные порывы штормового ветра гнали по двору песок, он застревал между каменными плитами. Моряк с рыбачьего баркаса был прав — ночью начался шторм. До купца доносился грохот бушующего моря. Он содрогнулся, подумав не к месту о том, каково приходится сейчас тем, кого стихия застала в этом штормовом море. Но эта страшная мысль тут же уступила место другой: за кого изуродованный, слепой монах будет молиться в запертой церкви ночью? Что вообще он собирается делать там?
Низко пригнувшись, прижимаясь к постройкам, купец принялся быстро продвигаться через двор — ему не терпелось узнать, что происходит в церкви. Обещание, данное встретившему его монаху — не выходить из комнаты, — как-то совершенно выветрилось из его памяти. Сейчас он думал только о безглазом.
Вот и стены церкви. Подтянувшись на руках, купец попытался заглянуть в украшенное резьбой окно, но не тут-то было: деревянные детали мешали рассмотреть, что происходит внутри.
Тогда он аккуратно, осторожно двинулся вдоль церкви, стараясь держаться поближе к огромным окнам. И наконец ему повезло: одно из них оказалось приоткрытым. Больше того — на нем внизу было что-то наподобие форточки, которая была достаточно широка, чтобы в нее пролез человек. Очевидно, на ночь ее оставляли для вентиляции.
Недолго думая, ведомый азартом охотника, купец буквально вцепился в стену, обломал два ногтя, подтянувшись на подоконнике на сильных руках, оперся коленями о деревянную раму и, поднатужившись, спрыгнул на пол. Он старался производить как можно меньше шума, однако понимал, что совсем уж бесшумным не был. Поэтому, попав внутрь, словно пытаясь вжаться в доски, купец распластался на полу, замерев и стараясь не дышать, в ужасе ожидая момента, когда к нему подойдут. Однако никто не подошел.
Так прошло минут пять. Тишину церкви нарушало лишь какое-то глухое бормотание. А на доски пола падал отблеск горящих свечей.
Осторожно поднявшись и осмотревшись, купец двинулся вперед. Прежде всего он увидел ярко освещенный алтарь. Возле него горело множество свечей — было светло как днем.
На полу перед алтарем, словно повторяя позу распятого на кресте, распластался слепой монах. На ступеньках алтаря лежала небольшая книга — в переплете из коричневой кожи, никакой надписи на обложке… И было непонятно, либо монах молится этой книге, либо она просто занимает какое-то очень важное место в его молитвах.
Стараясь двигаться бесшумно, купец стал прокрадываться поближе к монаху, уникая света пламени от свечей. Наконец он придвинулся так близко, что в сплошном бормотании монаха смог различить некоторые слова.
— Господь Вседержитель… души загубленных… Кровавые души… вознесутся над пропастью… кровь… на крестах кровь… — Дальше бормотание становилось абсолютно бессвязным, затем звучала непонятная речь — то ли латынь, то ли церковнославянский язык. Потом снова понятное вперемежку с непонятным: сила… проклятие над тем, что… (какое-то бормотание)… прости, Господи… Прости за сомнения… кровавые стены… прости, Господи… Души загубленных отовсюду… встанут как воинство… загубить души… ангел-губитель… прости, Господи (бессвязное бормотание)… Вседержитель… столько погубить душ…
Если в стене старинного замка вдруг приоткрылась дверь, это еще не значит, что в нее нужно входить. Существует средневековая пословица: «дьявол обожает монастыри». Особенно те, за стенами которых скрывается страшная тайна, уходящая корнями в глубокое средневековье, и начавшая жизнь заново в современности.Отправляясь в автобусное путешествие по средневековым замкам Европы, главный герой ничего не знал о дверях, открытых в стене. После катастрофы автобуса, вместе с двумя случайными спутниками, он находит заброшенный замок в лесу.
…Январь 1942 года. Одесса захвачена немцами и румынами. В городе голод, холод, страх и смерть — не проходит и дня, чтобы кого-нибудь не казнили. Оккупанты свирепствуют — за каждого убитого офицера или солдата они расстреливают десятки мирных одесситов. У Зинаиды Крестовской была возможность эвакуироваться, но она решила остаться в Одессе для подпольной работы, тем более, что ее непосредственным руководителем стал любимый человек — Григорий Бершадов. Однако через какое-то время Зина с ужасом узнает, что не только оккупанты убивают мирных людей — в смертельной схватке сошлись свои, не щадящие никого для достижения своей цели…
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.
Простив Виктора Барга, Зинаида Крестовская начинает вести спокойную, почти семейную жизнь. Работа в институте, пусть и нелюбимая, рядом мужчина, за которого она так боролась, – разве этого мало? Но Зина вдруг начинает понимать, что это все не для нее, что ей нужен риск, адреналин. И неожиданно она это получает с избытком. Новое дело, которое Крестовская расследует уже как полноправный сотрудник НКВД, не просто опасно, оно смертельно опасно. Ей предстоит снова столкнуться с секретными разработками НКВД, который, как известно, не останавливался ни перед чем…
В павильонах построенной в Одессе почти на берегу моря кинофабрики «Мирограф» снимается очередной фильм. Но приглашенных на главную роль актрис одну за другой находят лежащими в гробу, усыпанными дивными цветами и… с петлей на шее. Чтобы закончить фильм, директор кинофабрики приглашает саму Веру Холодную. Неужели и ее жизни что-то угрожает? При этом актрису обещает охранять сам Мишка Япончик, не устоявший перед ее чарами…
...1919 год. Одесса переходит из рук в руки — от красных к белым и от белых к красным. Наконец в городе окончательно устанавливается советская власть. И все же спокойствия нет — тут и там происходят бандитские разборки, совершаемые с какой-то необычной жестокостью. Появляются настойчивые слухи о том, что Мишка Япончик не погиб — он жив и вернулся в Одессу. И цель его — добыть сокровища, спрятанные в катакомбах. Таня прекрасно знает, что это не так, что Мишка мертв, и ей просто необходимо разоблачить того, кто зверствует под именем Японца..
Мистический детектив о таинственном Храме Судьбы. Путь туда указать мог Джа-лама, объявивший себя в начале ХХ века вернувшимся воплощением князя Амурсаны — великого воина и величайшего предателя в истории монгольских народов. Джа-лама — единственный из смертных, кто вернулся из Храма живым. Эта книга — рассказ о том, как в схватку за контроль над Храмом Судьбы вступили величайшие эзотерики 20 века. Джон Маккиндер — отец науки геополитики, Хаусхофер — выдающийся немецкий ученый и барон Унгерн.
Конец XIX века. Северный провинциальный городок. При загадочных обстоятельствах исчезает одно очень важное лицо. Для расследования этого необычного дела из столицы отбывает на пароходе генерал Виссарион. В то же время к месту событий спешат повозки итальянского цирка «Марио и Жези» и юный естествоиспытатель Дюнас на воздушном шаре. Вскоре все они прибудут в этот таинственный городок и станут героями не простой, а детективной истории.
В 1903 году две женщины — Амелия Сэч и Энни Уолтерс — были казнены в Лондоне за детоубийство.Прошло тридцать лет, и Джозефина Тэй решила написать роман о печально знаменитых «губительницах младенцев».Однако работа по сбору материала внезапно прервалась.Буквально в двух шагах от элитного лондонского ателье, где собирается весь модный свет, совершено жестокое двойное убийство юной модистки Марджори Бейкер и ее отца Джозефа.Поначалу Арчи Пенроуз, которому поручено расследование, склоняется к самому простому объяснению случившегося.
Иуда… Предатель, обрекший на смерть Иисуса Христа.Такова ОФИЦИАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ, описанная в Евангелиях.Но… ПОЧЕМУ тогда ВЕКАМИ существует таинственная секта ИУДАИТОВ, почитающих предателя, как святого?!Молодой ученый, изучающий иудаитов, по случаю покупает и вскоре теряет старинную книгу духовной поэзии — и оказывается впутан в цепь ЗАГАДОЧНЫХ СОБЫТИЙ.За книгой охотятся и странный коллекционер, и агент Ватикана, и представители спецслужб.ЧТО ЖЕ скрыто в этом невинном на первый взгляд «осколке прошлого»?!
Прибрежный округ Пэнлай, где судья Ди начал свою государственную службу, совместно управлялся судьёй как высшим местным гражданским чиновником и командующим расквартированными здесь частями имперской армии. Пределы их компетенции были определены достаточно чётко; гражданские и военные вопросы редко пересекались. Впрочем, уже через месяц службы в Пэнлае судья Ди оказался втянут в чисто армейское дело. В моей повести «Золото Будды» упоминается большая крепость, стоящая в трёх милях вниз по течению от Пэнлая, которая была возведена близ устья реки, дабы помешать высадке корейского флота.
Жадные до власти мужчины оставляют своих возлюбленных и заключают «выгодные» браки, любым способом устраняя конкурентов. Дамы, мечтающие о том, чтобы короли правили миром из их постели, готовы на многое, даже на преступления. Путем хитроумнейших уловок прокладывала дорогу к трону бывшая наложница Цыси, ставшая во главе китайской империи. Дочь мелкого служащего Жанна Пуассон, более известная как всесильная маркиза де Помпадур, тоже не чуралась ничего. А Борис Годунов, а великий князь и затем император российский Александр Первый, а княжна Софья Алексеевна и английская королева Елизавета – им пришлось пожертвовать многим, дабы записать свое имя в истории…
...Кажется, о своем криминальном прошлом Таня может окончательно забыть — она собирается замуж за Володю. Он тоже горячо любит ее, и вместе они строят планы совместной счастливой жизни. Но неожиданно Володя идет на назначенную ему встречу и исчезает. Таня в отчаянии. Разыскивая любимого, она находит... своего отца и узнает страшную правду Аккерманской крепости. Реальность столь ужасна, что в нее невозможно поверить... ISBN 978-966-03-8003-5 © И. И. Лобусова, 2017 © Е. А. Гугалова, художественное оформление, 2017 © Издательство «Фолио», марка серии, 2015.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.