Дневник покойника - [45]

А через неделю случилась большая беда: бабка умерла, и пенсии не стало. Внук выкопал яму на кладбище, не очень длинную и не очень глубокую. Завернул старуху в латаную простыню, вынес из дома, удивившись, какая же бабка легкая, почти ничего не весит, и забросил тело в кузов грузовика. В лежачем положении старуха в могилу не уместилась, пришлось согнуть тело вдвое и лишь после этого закидать землей.

Наступили тяжелые времена безденежья. Могила перебивался случайными заработками, иногда полицейский Плющ подбрасывал на бедность. То у него не было свидетелей по делу о краже баранов, то пастуха убили, и мент быстро нашел убийцу, зажиточного кузнеца. Имущество кузнеца Плющ описал и куда-то увез, а бедолагу посадил под замок. Но опять не мог найти свидетеля убийства и приезжал к Могиле, который за небольшую плату подписывал любые бумаги. Из вещей кузнеца Могиле кое-что перепало. Домотканый коврик, настенные часы, репродукция картины «Утро в лесу», обрамленная позолоченной рамой, и полмешка муки.

– Сколько? – спросил Могила.

– Ящик тушенки дам. И денег еще.

– Не понял, сколько денег?

Могила торговался минут десять и торговался бы еще час, но мент пригрозил посадить его на десять суток за оскорбление представителя правопорядка. На этом торг закончился.

– Так кого еще возьмем? – спросил Плющ.

– Может, Ваську? – предложил Могила.

– Я твоего Ваську за последний год ни разу трезвым не видел. Может, Антона Чалого?

– Хорошо, – согласился Могила и попросил у мента немного денег вперед. Подмывало спросить, чем провинились те заезжие парни, но таких вопросов задавать не полагалось.

– Тогда сходи к Чалому. Скажи, что Плющ не обидит. Ты еще ружье не пропил? Тогда возьми с собой. И патроны не забудь. И Чалый пусть возьмет лопату или кирку, что найдет… Короче, жду в одиннадцать тридцать у Сухого ручья, в овраге. – Плющ раскрыл бумажник, сунул в лапу Могилы пару купюр и предупредил: – Если пьяный придешь, этой вот рукой убью.

Могила прижал ладони к сердцу, давая понять, что не подведет. Когда Плющ уехал, он вытянул из сарая древний мотороллер «Ява», долил в бак бензина, еще час копался с двигателем, пока тот не завелся. Заревев, «Ява» выпустила зловонное облако желто-черного дыма, Могила занял место в седле и поехал на другой конец села.

К Антону Чалому местные жители обращались, когда нужно было зарезать и освежевать лошадь, овцу или барана. Чалый мог запросто и человеку кровь пустить. Особой разницы между человеком и бараном нет. И кровь одинаковая: красная и липкая. Сейчас Антон сидел на мели, потому что скота в округе осталось мало и до осени резать баранов никто не станет.

Кинотеатр почему-то не работал. Грач поел мороженого, устроился на лавочке и долго сидел сгорбившись. От нечего делать он разглядывал свои пыльные ботинки. Солнце вошло в зенит и сильно припекало. Грач некоторое время думал о том, какая смерть достанется адвокату Радченко и его другу. Из обрывков разговоров, из случайно брошенных фраз можно представить будущее этих парней. Если тетрадку найдут, смерть будет легкой. А если дневник не найдется…

Павлу была неинтересна судьба Радченко и Дорис. Но он боялся вида крови и физического насилия. Боялся до тошноты, до слез, до обморока. И не желал быть свидетелем, тем более косвенным участником расправы над людьми. Но мысль о том, что сейчас можно просто встать и уйти, была и вовсе невыносимой, кошмарной. Наделенный богатой фантазией, он представил себя избитого, измордованного, валяющегося на темной дороге в ожидании смерти. Нет, конечно, он никуда не уйдет.

После полудня приехала машина, и Грач занял свое прежнее место на заднем сиденье. Он сразу уловил, что настроение попутчиков изменилось к лучшему. Чибис иногда шутил, а Борода, севший за руль, отзывался раскатистым смехом. Боб развалился на сиденье и впал в дрему.

– Можно спросить? – подал голос Грач. – Куда мы теперь направляемся?

– Мы следуем за этим адвокатом, его другом по имени Макс и американкой, – ответил Чибис. – Они вместе с некими братьями Нурбековыми направляются в Казахстан. На свадьбу родственника. Эти Нурбековы где-то прячут тетрадку, которая нам нужна. Короче, будем разбираться.

– Это надолго? – насторожился Грач.

– Как получится, – пожал плечами Чибис. – Теперь мы точно знаем, где тетрадка. Этот адвокат, его друг и американка больше нам не нужны.

И снова потянулась бесконечная дорога – деревни, поселки, поля и пустоши… Один раз съехали на пустой проселок, встали на обочине, чтобы перекусить вареными яйцами и купленной в городе колбасой, и помчались дальше. Через час догнали «Урал» с брезентовым тентом над кузовом. Сели ему на хвост, Чибис дал команду держать дистанцию, и грузовику позволили уехать далеко вперед.

Вскоре свернули с шоссе на узкую асфальтовую дорогу, оттуда на грунтовку и погнали по ней, оставляя за собой приметный шлейф желтой пыли.

– Мы можем разобраться с ними прямо тут, – не отрывая взгляда от дороги, сказал Борода. – Хорошее место. Спокойное.

– Зачем рисковать? – покачал головой Чибис. – Всему свое время.

Профессор Пименов встретил Девяткина вымученной улыбкой. Одетый в дорогой костюм, он сидел за рабочим столом и поглядывал на телефон, ожидая звонка.