Дневник плохой девчонки - [13]
— И куда бы ты делась? — заинтересовалась подруга.
— Не знаю… Куда-нибудь уехала бы. В Америку, например, или еще дальше.
— Ага, размечталась… Он что, такой страшный, этот ее скрипач?
Что тут ответишь? Гвидас, конечно, не сказать чтобы очень страшный, скорее наоборот, но ведь не это главное. И зачем я вообще завела этот разговор…
— Не страшный, а ненормальный, раз как некрофил какой-нибудь со старухами связывается!
— Ну, это ты загнула! Не такая уж твоя мама старая. И к тому же очень красивая. Помнишь, что сказал Валентинас, когда увидел вас вместе?
— Если бы меня в принципе волновало хоть чье-нибудь мнение, то его мнение в этом списке было бы последним.
Лаура хихикнула и, не обращая внимания на мои слова, продолжала развивать тему:
— Никогда не забуду! Я тогда просто обхохоталась! Помнишь, как он, наш неподражаемый Валентинас, взял да и выдал: «Если бы пришлось выбирать, кого из вас клеить, я бы, дорогуша, выбрал твою мамулечку!» Ха-ха-ха! — заливалась моя лучшая подруга, словно какая-нибудь полоумная идиотка.
Я молчала, но это было затишье перед бурей. Лаура все не унималась:
— Да перестань ты! Видела бы сейчас свое лицо! Ну не злись!
Нет, я радоваться должна!
— Ты же знаешь Валентинаса… — ненаглядная моя Лауруте никак не могла заткнуться. — Он же настоящий бабник! И ни возраст, ни вес для него значения не имеют, лишь бы только…
Все. Мое терпение лопнуло, и я решительно поднялась.
— С меня хватит. Позвони, когда и тебе надоест.
У Лауры вытянулось лицо.
— Котрина, ну перестань! Я же просто пошутила…
— Деликатности у тебя не больше, чем у бульдозера, да и в твоем чувстве юмора я теперь глубоко сомневаюсь.
Повернулась и пошла. Лаура спрыгнула со скамейки и, прихватив тяжелую сумку с продуктами, поплелась за мной следом. Через десять шагов мы уже шли рядом, почти помирившись. Мы никогда надолго не ссоримся… За это я Лауру и люблю.
Когда мы пришли к бабульке, она еще спала, и мы решили ее не будить. Проторчали мы там в этот раз дольше, чем в прошлый, потому что Лауре надо было сварить старушке два яйца и отыскать в шкафу чистую ночную рубашку.
Пока Лаура трудилась, я тихонько бродила по гостиной и читала названия книг.
Их было очень много, особенно про театр и про актеров. Потом я вышла на балкон, посмотрела вниз, на улицу. У самого дома росла высокая береза, балкон тонул в ее густой листве, и, глядя на зеленые ветки, я подумала, что жить здесь, наверное, очень приятно…
Из бабулькиной спальни бесшумно выскользнула Лаура с большим выдвижным ящиком в руках.
— Ты что, мебель собралась переставлять? — спросила я.
Лаура еле слышно хихикнула и прошептала:
— Да нет, просто хотела показать тебе кое-что. Смотри! Ты когда-нибудь видела столько бабла сразу?
И в самом деле, такой кучи денег я сроду не видела! Ящик был доверху набит разными банкнотами: пачки, перехваченные белыми полосками, рассыпанные согни, двадцатки и десятки. Между бумажками виднелись монеты.
— С ума сойти! — еле выговорила я. — А почему она их здесь-то держит?
— Это ее ко-ше-лек, — засмеялась Лаура. — Когда приходит время со мной рассчитаться, она говорит: «Лауруте, возьми себе за работу двадцать литов из моего большого кошелька». Ну как? Красота?
— Спрашиваешь…
— Кстати, сегодня я тоже заработала двадцать литов.
Она взяла из ящика двадцатку и сунула в карман джинсов.
— Не волнуйся, все в порядке, мы так договорились.
Я вытянула из ящика сотню, стала внимательно изучать.
— Слушай, а может, они ненастоящие? Может, бабулька их подделывает?
— А может, ей просто тратить их не на что…
Я запустила в ящик обе руки, поворошила шуршащие бумажки.
— Скажи, дорогая Лауруте, у тебя никогда не появлялось желания взять отсюда больше двадцати литов? Она ведь все равно не заметила бы.
— Конечно, нет, — удивилась Лаура. — Мы ведь договорились об оплате.
Да, христианское воспитание со всякими там «не укради!» наложило неизгладимый отпечаток на Лаурино мировоззрение, и вряд ли здесь можно что-нибудь изменить, подумала я.
Бабулька так и не проснулась, и мы пошли в «Арку». Там, обнявшись как братья, сидели Винце с Гинце. Едва увидев меня. Винце закатил глаза и поинтересовался, как мне, типа, Валентинас в постели. Ну и дурак ты, Винце, разозлилась я, хотя всегда знала, что любой мужчина — куда большее трепло, чем любая женщина. Мы с Лаурой сели за другой столик и заказали чай. Ни пива, ни сидра мне все еще не хотелось — похоже, застряла на стадии очищения.
И вдруг я заметила Гвидаса. Он только что вошел и оглядывался, выбирая столик. Наверное, явился сюда прямо из филармонии — в светлом костюме, черные волосы блестящими волнами рассыпались по плечам, в руке футляр со скрипкой. Совсем не такой, как в саду, — сейчас Гвидас показался мне даже старше и выше ростом. Сдохнуть можно, до чего красив! Я пригнулась и спряталась за Лауру — не хотела попадаться ему на глаза.
— Ты что? — удивилась подружка. — Куда полезла?
— Вон там, — показала я пальцем, — мамин любовник. Лаура стала искать глазами любовника. Гвидас тем временем нашел свободное место рядом с толстой теткой и сел. Скрипку он положил на пустой соседний стул.
— Который? Тот лысоватый в очках? — спросила Лаура.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Стекольщик поставил новые окна… Скучно? Но станет веселей, если отковырять кусок замазки и … Метро - очень сложная штука. Много станций, очень легко заблудиться… Да и в эскалаторах запутаться можно… Художник Генрих Оскарович Вальк.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что будет, если директор школы вдруг возьмет и женится? Ничего хорошего, решили Демьян с Альбиной и начали разрабатывать план «военных» действий…
В этой повести писатель возвращается в свою юность, рассказывает о том, как в трудные годы коллективизации белорусской деревни ученик-комсомолец принимал активное участие в ожесточенной классовой борьбе.
История про детский дом в Азербайджане, где вопреки национальным предрассудкам дружно живут маленькие курды, армяне и русские.
Света открыта миру и не ждет от людей плохого, пусть они порой занимаются странными вещами и их бывает трудно понять. Катя непроницаема и ни на кого не похожа, она словно из другого мира и притягательна для Светы именно своей инаковостью. Ее хочется защищать, помогать ей и быть настоящим другом. И Света без колебаний ступает на дорожку в чужой мир, но ее безоглядную доверчивость встречают там враждебно и страшно. И дело вовсе не в том, что колдовской камень-шаролунник, попавший Кате в руки, все знает про человека… Повесть «Изо» заняла в 2018 году первое место на «Книгуру» – крупнейшем конкурсе детской и подростковой литературы на русском языке, где победителя выбирают сами читатели.
Одиночная кругосветка – давняя мечта Якоба Беккера. Ну и что, что ему тринадцать! Смогла же Лаура Деккер в свои шестнадцать. И он сможет, надо только научиться ходить под парусом. Записаться в секцию легко. А вот заниматься… Оказывается яхтсмены не сразу выходят в открытое море, сначала надо запомнить кучу правил. Да ещё постоянно меняются тренеры, попробуй тут научись. А если у тебя к тому же проблемы с общением, или проблемы с устной речью, или то и другое вместе – дело еще усложняется…
У Павла и Гуль были бабушка, мама и чудесный старый дом свидетель истории их семьи. Но все меняется в одночасье: бабушка умирает, мама исчезает, а дети оказываются в детском приюте. В новом романе для подростков Дина Сабитова, лауреат премии «Заветная мечта» за повесть «Цирк в шкатулке», говорит о настоящих ценностях: только семья и дом в современном мире, как и сто лет назад, могут дать защиту всем людям, но в первую очередь тем, кто еще не вырос. И чувство сиротства, одиночества может настичь не только детей, оставшихся без родителей, но любого из нас, кто лишен поддержки близких людей и родных стен.
У Тимофея младший брат, а у Ирки старший. Тимофей пишет в блокноте, а Ирка рисует в скетчбуке. Они незнакомы, их истории – разные, но оба чувствуют себя одинаково одинокими в семье, где есть кто-то любящий и близкий. Нина Дашевская – лауреат конкурсов «Книгуру», «Новая детская книга» и премии им. Крапивина, музыкант и преподаватель. Её повести любят за тонкость чувств, нежную иронию и глубокое понимание психологии подростка.