Дневник - [13]
– Не оглядывайтесь, но сюда направился пидор ходячий.
Мисти переспросила:
– Как-как?
А кто-то ответил:
– Питер Уилмот.
Еще кто-то добавил:
– Глаз не поднимать.
Все подруги говорили – Мисти, не давай ему даже повода. Всякий раз, когда Питер входил в помещение, каждая женщина припоминала причину выйти. От него вроде и не воняло, но все равно все пытались спрятать руки за спиной. Он не пялился ни на чьи буфера, но почти все женщины все равно складывали руки на груди. Глядя на любую женщину, говорящую с Питером Уилмотом, можно было заметить, как ее мышца frontalis собирает лоб в складки – в знак того, что она боится. Верхние веки Питера бывали полуопущены, что было больше похоже на обозленность, а не на поиски любви.
А потом, тем вечером в галерее, друзья Мисти разбежались.
И тогда она осталась наедине с Питером с его немытыми волосами, свитером и старой бижутерией, и он перекатился на каблуки, уперев кулаки в бедра, и посмотрел на картину, со словами:
– Так что?
Не глядя на нее, спросил:
– Собираешься струсить и сбежать со своими друзьишками?
Он говорил это, выпятив грудь. Его верхние веки были полуопущены, а челюсть двигалась взад-вперед. Зубы скрипели друг о друга. Он развернулся и привалился к стене с такой силой, что картина позади него перекосилась. Он откинулся назад, расправив плечи по стене, сунув руки в карманы джинсов. Питер закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Медленно выдохнул, открыл глаза, глядя на нее, и спросил:
– Так что? Твое мнение?
– Насчет картины? – переспросила Мисти. С домом нетесаного камня. Она потянулась и выровняла ее.
А Питер глянул вбок, не поворачивая голову. Перекатил глаза, чтобы посмотреть на картину у плеча, и сказал:
– Я вырос в доме по соседству с этим. Тип с книгой – это Брэтт Питерсен.
А потом он громко, чересчур громко, объявил:
– Мне нужно знать, выйдешь ли ты за меня замуж.
Вот так Питер сделал предложение.
Так ты сделал предложение. Впервые.
Он был с острова, рассказывали все. Остров Уэйтензи, целый музей восковых фигур, куча эдаких старых добрых семейств, живущих со времен Мэйфлауэрского[7] пакта. Эдакие древние родовые древа, где все всем двоюродные родственники через поколение. Где никто не приобретал новое столовое серебро уже лет двести. С каждым блюдом они ели что-нибудь мясное, и всем парням оттуда вроде бы полагалось носить все те же потертые старые украшения. Что-то вроде традиции местной моды. Старинные крытые гонтом каменные дома, которые высятся над Дубовой, Каштановой, Заболонной улицей, омытые соленым ветром.
Даже их чистокровные охотничьи псы по происхождению были кузенами.
Люди говорили, что на острове Уэйтензи все своеобразного музейного качества. Кособокий старинный паромчик, вмещающий шесть машин. Три квартала зданий красного кирпича по Лавочной улице: бакалейщик, старая библиотека с городской часовой ратушей, магазины. Старая дощатая обивка и террасы, опоясывающие древнюю закрытую Уэйтензийскую гостиницу. Уэйтензийская церковь, вся из витражей и гранита.
Тогда, на худфаковской выставке, на Питере была брошь в виде кольца грязно-синих поддельных самоцветов. Внутри был круг фальшивого жемчуга. Некоторых синеньких камешков на месте не было, и пустые ячейки скалились острыми зубками. Металлические части были из серебра, но погнутые и почерневшие. Острие длинной булавки торчало сбоку и вроде было покрыто ржавчиной.
Питер, держа в руках большой пластиковый стакан пива с оттиском какой-то спортивной команды, сделал глоток. Он сказал:
– Если ты не станешь рассматривать предложение выйти за меня, то мне нет смысла приглашать тебя на ужин, так?
Глянул в потолок, потом на нее, и пояснил:
– Я обнаружил, что такой подход позволяет каждому сберечь хренову кучу времени.
– Просто на заметку, – сказала ему Мисти. – Этот дом не существует. Я его выдумала.
Сказала тебе Мисти.
А ты ответил:
– Ты помнишь этот дом, потому что он по-прежнему в твоем сердце.
А Мисти сказала:
– Откуда ты, бля, можешь знать, что в моем чертовом сердце?
Большие каменные дома. Мох на деревьях. Волны океана, которые шипят и бьются об утесы коричневых скал. Все это было в ее белом грязном оборванном сердечке.
Может быть потому, что Мисти осталась стоять рядом, а может потому, что ты решил – она толстая, одинокая и убегать не станет, ты глянул на брошку на своей груди и улыбнулся. Глянул на нее и сказал:
– Нравится?
А Мисти спросила:
– Сколько ей лет?
А ты ответил:
– Много.
– А из каких она камней? – спросила она.
А ты ответил:
– Из синих.
Просто на заметку: нелегко было полюбить Питера Уилмота. Тебя.
Мисти спросила:
– Откуда ты?
А Питер легонько встряхнул головой, ухмыляясь в пол. Жуя нижнюю губу. Оглядел немногих оставшихся в галерее, сузив глаза, посмотрел на Мисти и спросил:
– Обещаешь не кривиться, если я тебе кое-что покажу?
Она оглянулась через плечо на друзей: те ушли к картине, висевшей на противоположной стене, но продолжали наблюдать.
А Питер сказал шепотом, все еще привалившись задницей к стене, склонился к ней и прошептал:
– Чтобы создать настоящее искусство, нужно страдание.
Просто на заметку, однажды Питер спросил Мисти, чем ей нравится та живопись, которая нравится. Почему, например, жуткая батальная сцена вроде «Герники» Пикассо оказывается прекрасной, а картина с двумя целующимися единорогами в цветущем саду кажется дерьмом.

Культовый роман Чака Паланика «Бойцовский клуб», впервые издающийся на русском языке, уже получил громкую известность в России благодаря не менее культовому одноименному фильму Дэвида Финчера и сценарию Джима Улса, опубликованному в журнале «Киносценарии». И вот наконец читатель может познакомиться с романом, положившим начало созданию аналогичных «бойцовских клубов» по всему миру, в том числе и у нас, в России. Так что же такое «Бойцовский клуб»? Но — тсс! Первое правило бойцовского клуба гласит: «Никогда не говори о бойцовском клубе».

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.

Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!

Невероятная, страшная и смешная история, которую каждый рассказывает по-своему. ДВАДЦАТЬ ТРИ «человека искусства», которые приняли заманчивое предложение на три месяца отрешиться от мирской суеты и создать ШЕДЕВРЫ, а попали в АД! Полуразрушенный подземный готический театр, в котором нет ни электричества, ни отопления… ЕДА НА ИСХОДЕ… Помощи ждать НЕОТКУДА… Выживает СИЛЬНЕЙШИЙ!

Все мы – рабы собственных инстинктов, и, зная это, нами легко манипулируют политики, журналисты, маркетологи. Линус Максвелл – один из таких манипуляторов. Кто же он, человек с тысячью лиц, – промышленник, ученый, филантроп, секс-гуру?Создавая новую линию товаров для женщин «До самых кончиков», он бросает вызов общественным идеалам и ставит во главу угла чистый гедонизм. Как далеко он готов зайти в своей одержимости совершенством?Чак Паланик, известный ниспровергатель основ современного западного мира, в своих произведениях все ставит под сомнение.

Был жаркий день в Вирджинии, во время Великой Депрессии, когда автобус сломался на пустынной лесной дороге. Пассажирам было сказанно, что ремонт продлится до завтра, так что… Что они будут делать сегодня вечером? Какая удача! Просто вниз по дороге, расположился передвижной карнавал! Последним человеком, вышедшим из автобуса, был писатель и экскурсант из Род-Айленда, человек по имени Говард Филлипс Лавкрафт…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

«Представьте себе, что Вселенную можно разрушить всего одной пулей, если выстрелить в нужное место. «Шаманский космос» — книга маленькая, обольстительная и беспощадная, как злобный карлик в сияющем красном пальтишке. Айлетт пишет прозу, которая соответствует наркотикам класса А и безжалостно сжимает две тысячи лет дуалистического мышления во флюоресцирующий коктейль циничной авантюры. В «Шаманском космосе» все объясняется: зачем мы здесь, для чего это все, и почему нам следует это прикончить как можно скорее.

Высокий молодой человек в очках шел по вагону и рекламировал свою книжку: — Я начинающий автор, только что свой первый роман опубликовал, «История в стиле хип-хоп». Вот, посмотрите, денег за это не возьму. Всего лишь посмотрите. Одним глазком. Вот увидите, эта книжка станет номером один в стране. А через год — номером один и в мире. Тем холодным февральским вечером 2003 года Джейкоб Хоуи, издательский директор «MTV Books», возвращался в метро с работы домой, в Бруклин. Обычно таких торговцев мистер Хоуи игнорировал, но очкарик его чем-то подкупил.

Своеобразная «сказка странствий» через реальность и грезы, времена и миры. Или чистой воды делириум? Решать читателю.