Дневник офицера Великой Армии в 1812 году - [18]

ГЛАВА VII Переправа через Днепр

Сураж, 7 августа 1812. Наш отдых оказался непродолжительным. Полковник Бланко, командующий вторым конно-егерским полком, в совершенстве владеет местным языком. Несколько подкупленных им шпионов сообщили ему, что русские готовятся врасплох атаковать бригаду. Получив такое предупреждение, генерал Виллата делает секретные приготовления для встречи русских, но обставляет их так, чтобы неприятелю не пришло в голову, будто мы что-нибудь знаем. Нынешним утром, задолго до рассвета, сигналы известили, что подходят в полном безмолвии русские колонны. Наши вольтижеры уже были расставлены на возвышенностях. Передовым сторожевым отрядам приказано было сделать вид, что они застигнуты врасплох, и они действительно галопом отбежали назад. Русский авангард скорее поспешил за ними, боясь, как бы не успели беглецы предупредить гарнизон; остальная колонна подходила рысью, в полном порядке. Хорошо спрятанные в засаде вольтижеры пропустили ее вперед, а потом, когда уже достаточно ее завлекли, открыли в упор ей страшный огонь. Пехотинцы и кавалеристы были опрокинуты. Немногие уцелевшие в ужасе умчались, бросаясь на тех, кто следовал за ними, и распространяя всюду беспорядок и смятение.

Будем надеяться, что русские откажутся после этого случая от намерения нападать врасплох на пост, защищаемый такими храбрецами.

Действительно, хотя в Сураже живется так же покойно, как и в Велиже, но служба на передовых позициях исполняется все время с величайшей заботливостью и бдительностью. Сураж — место, открытое с северо-востока. Цепь постов образует полукруг; направо, в довольно густом лесу по берегу Каспли стоят гвардейские гренадеры, по левому берегу Двины — сторожат егеря. С этой стороны русские еще раз пытались пробраться через промежутки, отделяющие один пост от другого.

Сейчас же поднялась тревога; прибежали солдаты с ближайших постов. Тщетно русские, желая обмануть, кричали: «Кто идет? — Франция!» (в эту самую ночь ждали прибытия нескольких драгунских отрядов, посланных за фуражом). Когда при свете бивачных огней стали видны казачьи длинные копья, офицер, командовавший постом, решил, как прославленный рыцарь д’Ассас, пожертвовать собой, если бы это оказалось нужным: он предупреждает сначала обо всем своих людей, которых было до тридцати человек, затем приказывает открыть огонь и ведет их на казаков.

Эти последние заметили, что их хитрость не удалась и, не желая попасть в ловушку, отступили. Жалею, что не могу назвать этого офицера по имени, так как похвалы распределяются между Гверра, Джованнини и Висконти[7].

Сураж, 8 августа. Сегодня, в два часа пополудни, вице-король получил приказ выступать. В одну минуту все дивизии заколыхались, и до вечера мы будем уже на дороге в Яновичи. Оставляем в Сураже только второй итальянский линейный полк — он должен дожидаться прибытия бригады Виллата, которая придет только поздно ночью.

Яновичи, 9 августа. Мы двигались все время с разными затруднениями; каждую минуту приходилось останавливаться, чтобы чинить мосты и сделать дорогу возможной для артиллерии и обоза. В довершение бед нам пришлось, вскоре после нашего отправления, выдержать ужасную грозу. Дождь портит дороги, затрудняет движение. Обозы и артиллерия все время в большом затруднении.

10 августа. 9-го вечером дошли только до Яновичей. Мы расположились лагерем вокруг этой деревни по дорогам и полям, очень плохо защищенные от непогоды. Большая часть войска осталась под открытым небом, под проливным дождем. Сегодня утром, когда мы собирались выступать, пришел контрприказ. Только первая и вторая дивизии пойдут в Лиозну; третья же и королевская гвардия останутся здесь; вышедшая из Суража кавалерийская бригада вернется обратно и займет позицию вместе со 2-м линейным полком. Все еще идет дождь.

11 августа. Движемся около Лиозны; кругом равнина, там и сям прорезанная холмами, леса, потоки. Дождь, льющий целый день как из ведра, только увеличивает трудности пути.

Лиозна, 12 августа. Дождь ни на минуту не прекращался; мы устроили биваки на возвышенностях. Теперь мы, не говоря уже о грязи, это неизбежное следствие дождя, стали биваком на болотистой почве, всюду прорезанной маленькими ручейками, впадающими в пруды; это очень тяжелое препятствие для колонны, везущей с собой артиллерию и большие обозы. Для переправы войска служит шаткий, плохо построенный мост, какие можно часто встретить в России на поперечных тропинках... Принц занял господский дом, на расстоянии четверти мили от Лиозны. В маленькой деревушке, приблизительно в двух верстах от Лиозны, проходит главная дорога на Рудню и на Смоленск.

Любавичи, 13 августа. В Любавичи ведет прямая дорога. Мы вышли по ней утром, затем нас вернули и заставили идти по Рудненской дороге. Мы переправились через один из многочисленных маленьких притоков Лучесы; но только свернули с прямой дороги, как заметили, что новая дорога не лучше прежней; дождь сделал ее во многих местах непроездной. Колонны вынуждены останавливаться посреди этой ужасной топи, и мы ждем, пока саперы исправят дорогу или, вернее сказать, проложат новую при помощи фашин, веток и земли. Мы проходим потом через несколько жалких деревушек, расположенных неподалеку одна от другой: все они покинуты, все разорены.