Дневник незначительного лица - [29]

— Нет. Она пообещала этому старому хрену, своему отцу, что не будет со мной встречаться. Конечно, я видаюсь с Фрэнком Матларом; он, собственно говоря, обещал, что заглянет сегодня.

Фрэнк заглянул, но сказал, что не может остаться, его ждет на улице приятель, Марри Шик. Он прибавил, что этот Марри — настоящий туз. Кэрри сказала Фрэнку, чтобы он его к нам пригласил.

Он зашел, и в ту же самую минуту зашел Тамм.

Мистер Марри Шик был рослый толстый молодой человек, очевидно, весьма тонкого складу, ибо скоро он признался, что ни за что не сядет в кэб и вообще никакого экипажа не займет прежде, чем извозчик сядет на козлы с поводьями в руках.

Тамм, будучи ему представлен, с обыкновенным своим отсутствием чувства меры и такта, спросил:

— «Шик, шляпы по три шиллинга» вам не родня случаем?

Мистер Шик ответил:

— Да. Но, прошу учесть, сам я не примеряю шляп. Я лишь косвенно причастен к делу.

Мистер Марри Шик

Я сказал:

— Я сам бы от такого дела не отказался.

Мистер Шик был кажется польщен и длинно, но необычайно интересно поведал о чрезвычайных трудностях изготовления дешевых шляп.

Марри Шик был, очевидно, весьма близко знаком с Дейзи Матлар, судя по тому, как он о ней говорил; Фрэнк даже подмигнул Люпину и сказал, хихикнув:

— Смотри! Как бы Шик тебя не обставил!

Когда все ушли, я напомнил Люпину об этой рискованной беседе. И Люпин ответил саркастически:

— Тот, кто ревнует, себя не уважает. Тот, кто станет ревновать к такой туше, как этот Шик, достоин лишь презрения. Я знаю Дейзи. Она и десять лет меня прождет, ведь сказано тебе; да если надо, она и двадцать лет меня будет дожидаться.

Глава XVI

Мы теряем деньги, вложенные по совету Люпина, равно как и Туттерс. Марри Шик помолвлен с Дейзи Матлар

18 ФЕВРАЛЯ.

Кэрри несколько раз в последнее время обращала мое внимание на то, как редеют волосы у меня на макушке, и советовала к ним приглядеться. Сегодня утром я и пробовал их рассмотреть с помощью ручного зеркальца, как вдруг задел случайно локтем за угол стола, зеркальце упало и разбилось вдребезги. Кэрри стала убиваться, она у меня суеверна до нелепости. А в довершение бед, большая моя фотография в гостиной упала ночью со стены, и треснуло стекло.

Кэрри сказала:

— Попомни мои слова, Чарлз, случится какое-то несчастье.

Я ответил:

— Ну что за глупости, лапка.

Вечером Люпин пришел домой рано и, кажется, несколько возбужденный.

Я спросил:

— Что случилось, мальчик мой?

Он долго мялся и, наконец, ответил:

— Помнишь ты «Хлораты Парашика», я еще вам присоветовал вложить в них двадцать фунтов?

Я сказал:

— Да, и с ними все в порядке, я надеюсь?

Он ответил:

— Как бы не так! Ко всеобщему удивлению, они потерпели полный крах.

У меня прямо дух перехватило, я ни слова не мог вымолвить. Кэрри на меня взглянула и сказала:

— Ну? А что я тебе говорила?

Немного погодя Люпин прибавил:

— А вообще вам повезло. Меня вовремя предупредили, ваши я сразу сбыл и аж два фунта успел за них урвать. Так что вы легко отделались.

Я вздохнул с облегчением. Я сказал:

— Я не настолько оптимист, чтобы поверить в твои предсказания, будто я верну вложенные деньги в семикратном, в восьмикратном размере. И два фунта вовсе недурной процент дохода за столь краткий отрезок времени.

Люпин ответил с заметным раздражением:

— Ты недопонял. Я продал твои двадцатифунтовки за два фунта; ты фукнул на этом деле восемнадцать фунтов, а вот у Тамма с Туттерсом все денежки тю-тю.

19 ФЕВРАЛЯ.

Люпин, перед тем как отправиться в город, сказал:

— Досадно получилось с этими «Хлоратами»; такому б не бывать, не отлучись из города наш босс, Джоб Клинанд. Между нами, ты уж не удивляйся, если в нашей конторе все пойдет наперекосяк. Джоба Клинанда вот уже несколько дней никто не видел, а мне сдается, кое-кто очень бы хотел его повидать.

Вечером Люпин совсем уже собрался улизнуть, чтобы не встречаться с Туттерсом и Таммом, когда последний вошел не постучавшись, но с излюбленной своею шуточкой: «Можно войти?»

Он вошел, притом, к моему удивлению и к удивлению Люпина, кажется, в самом веселом расположенье духа. Ни я, ни Люпин не решались приступить к разговору, но он сам приступил. Он сказал:

— Н-да! Скажу я вам! «Парашика Хлораты», а? Просто жуть! Мил человек, мистер Люпин. Сам-то сколько потерял?

И Люпин, к великому моему удивлению, ответил:

— A-а. Да я ведь в них ни шиша не вкладывал. Там какая-то заковыка вышла, чек что ли я забыл вложить, или чего, остался, одним словом, без акций. А папан теряет восемнадцать фунтов.

Я сказал:

— Я понял так, что ты участвуешь в этом деле, иначе ничто бы меня не побудило пуститься в спекуляции.

Люпин сказал:

— Ну, теперь-то чего уж; зато вдругорядь огребешь вдвое.

Я еще рта не успел открыть, как Тамм сказал:

— Ну, а я, слава богу, ничего не потерял. Дело с самого начала показалось мне сомнительным, вот я и убедил Туттерса купить у меня все мои акции ценой в пятнадцать фунтов, раз уж они ему внушали большее доверие, чем мне.

Люпин расхохотался и, что мне очень не понравилось, крикнул:

— Бедняга Туттерс! С тридцатью пятью фунтиками распростится.

И в ту же самую секунду зазвонил звонок. Люпин сказал:

— Что-то мне не хочется встречаться с Туттерсом.