Дневник москвича. Том 1. 1917-1920 - [145]

В «Экономической жизни» что-то давно уже не печатаются так называемые «Сухаревские цены», но зато сегодня помещена заметка, что в Петрограде на прошлой неделе хлеб продавался по 350 р. за ф., масло сливочное по 1.000 р. за ф., картофель по 80 р. за ф., капуста по 50 р. и т. д. — в таком же роде.

К ночи кто-то позвонил; открыли дверь — показалась фигура извозчика с небольшим ручным багажом. На недоуменные вопросы он ответил, что привез «раненого солдатика»… Я бросился к подъезду, думая — с радостью и с горем, — что это мой Леля, но оказалось, что это приехал его приятель Н. Н. Верзин, командовавший какой-то пехотной бригадой, по его словам «сдавшей Орел». Его рана, или ушиб не так серьезны, и я рад был встретиться с ним, но его появление всколыхнуло во мне долговременное, смутное ожидание вестей о сыне, вот уже почти три месяца не дающего от себя никаких вестей. Помилуй его Господи!

Между прочим, не могу обойти молчанием «фрахт» извозчика с Курского вокзала: взял, каналья, 400 р. и ни на чаек не попросил, как бывало, ни поблагодарил за отсыпку такой суммы, которой пять лет тому назад хватило бы ему на покупку в собственность целой лошади, пролетки и всякого прочего обзаведения (конечно, «поношенного» качества).

11/24 октября. В среду 9-го был опять «на дровах» и приволок на себе обычную порцию. Значит, третью «вязанку».

Союзники предложили принять участие в блокаде России правительствам Германии, Швеции, Норвегии, Дании, Голландии, Финляндии, Испании, Швейцарии, Мексики, Чили, Аргентины, Венесуэлы и Колумбии.

ВЦИК постановил созвать на 3-е декабря 7-й съезд Советов.

Под Петроградом в эти дни идет, должно быть, жаркая схватка красных с белыми. «Детское Село» (б. Царское) и Павловск были уже в руках Юденича, но, судя по реляции, Троцкого опять перешли в советское обладание.

Господи Боже! Вчера, т. е. 10/23 октября, юная дочь моя, еще не совсем достигшая 16 лет, т. е. того возраста, который признан начальным для советской службы, поступила на службу в «Цекультвод» (на Чистых прудах), в качестве «конторщицы 3-го разряда». Это учреждение обслуживает культурно-просветительные нужды нашего водного транспорта. Надо бы, собственно, ей продолжать образование, но — увы! — те, кто жаждет его всеми своими помыслами, тот, конечно, мирится с особенностями новой, так называемой «Единой трудовой школы», а моей дочке Господь не дал вкуса к наукам, и она предпочла служить. Бывало, в такие моменты заходили в часовню, ставили свечку, молились, а родители «благословляли». Ничего этого у нас уже не было. Новый дух — «дух разрушенья» — не создал в душе Гали, для такого раза, молитвенного настроения. Да и кажется уже, что она теперь в церковь только тогда пойдет, когда кто-нибудь и что-нибудь заставит ее… Я в этих листах, пока что, совершенно уединен и это уединение обвеяно моею самой искренней печалью, в чем, так сказать, «и подписуюсь»…

12/25 октября. Советскими войсками заняты Тобольск и Воронеж.

Троцкий сказал по телефону из Петрограда: «Петроград не сдан и не будет сдан.» Так и видно, что человек говорит, пишет, телеграфирует и телефонирует, а сам предвкушает — «все это в историю попадет!»… Словечка в простоте не скажет, — все с ужимочкой.

14/27 октября. Вчера ходил опять на дровяную «охоту», а сегодня принес с пристани 1 п. 26 ф. картошки. Такие дела теперь особенно трудны: скверна погода; грязно — выпачкаешься как черт, ноги разъезжаются, дышится трудно, ломит спину и руки…

Несколько дней подряд извещают о взятии Детского Села и Павловска, а об отдаче их не упоминают. Приходится думать, что они переходят из рук в руки, как пресловутый Новый Оскол, от которого, вероятно, и осколков не осталось.

Неделя пропаганды дала Коммунистической партии в Москве новых 150.000 членов. Теперь идет «неделя обороны». Советской республике желательно, чтобы все граждане в возрасте от 16 до 50 лет, без различия пола, записались в добровольные дружины против белогвардейцев.

15/28 октября. Взяты красными Красное Село и Кромы. Тоже эти Кромы искромсаны, я думаю, на манер Оскола!

Троцкий в своих последних сказаниях отмечает некоего Буденного, бывшего унтер-офицера, а теперь командующего конным корпусом, разбившим казацкие конницы Мамонтова и Шкуро.

16/29 октября. Сегодня с утра легкий морозец, к вечеру усилившийся. С 5¹/₂ ч. вечера шел домой с ²/₃ мешка дров и ободрялся сухим, морозным тихим вечером. Дорогу освещали звезды и молодой месяц. Разговаривали со спутником, по обыкновению, о тяготах жизни. Он был с калошами, но «не в калошах»; они были у него, по случаю сухой дороги, в кармане, ибо цена их на Сухаревке дошла до 2.500 р. Цена кожаной подошвы долезла тоже до 1.000 р. Каракулевые жакеты продаются уже по 40.000 рублей, дамские башмаки по 7.500… Молоко 50 р. кружка — и то если пойти за ним с утра к какому-нибудь вокзалу. Где нет электричества, там тьма кромешная. За неимением или дороговизной керосина и свеч — или ложатся в постель с 6 ч. вечера, или пьют какую-нибудь бурду (вместо чая) при мерцании лампадки с чадным гарным маслом. И это в ХХ-м веке, в самом теперь, политически, передовом городе — в Москве!