Дневник москвича. Том 1. 1917-1920 - [113]
«Мы сохранили народное хозяйство; сберегли его от развала, но мы еще его не подняли на должную высоту. Надо исправить паровозы, вагоны, очистить дороги, пустить движение на них полным ходом, также и на водных путях. Надо пустить полным ходом все фабрики и заводы и построить тысячи новых, чтобы обогатить народ всем нужным для жизни.»
«Много уже сделано для искоренения белогвардейской силы, но еще больше остается сделать. Дон, Крым, Кубань, Северный Кавказ, Урал и Беломорье, Сибирь, — все это должно быть очищено, труженики этих областей ждут нашей помощи, и мы должны еще сильней построить нашу Красную армию, создать для нее тыл и руководителей из среды рабочих и крестьян, обеспечить семейства красноармейцев как следует, позаботиться об еще большей, крепкой дисциплине в Красной армии. В областях оккупированных, занятых немцами и Скоропадским и другими генералами, трудящиеся готовы восстать, — мы всем им должны помочь в новом великом деле.»
«Год социалистической революции! В волнах ее погибли обломки царской монархии, старого барства, дворянства; в пламени ее сгорают остатки буржуазной монархии и буржуазной республики. Среди хаоса и беспорядка разрушения мы неустанно строили новую трудовую Россию.»
«25 октября 1917 года солнце осветило красные знамена в Москве и Петербурге, на Волге, Урале; 25 октября 1918 года еще освещает огонь и золото красных знамен в Германии и Вене, в Будапеште и Софии, Праге, Милане, в Париже, в Нью-Йорке, в Индии и Японии.»
27 окт./9 ноября. Сегодняшние «Известия» полны описанием торжеств и речами вождей коммунизма, произнесенными на торжествах и 6-м съезде, но все это вкратце мною уже внесено в сию летопись. Осталось записать, что 7-го числа открыты еще памятники Марксу, Энгельсу, «Человеческой мысли», «Мемориальная доска» на Кремлевской башне, под сенью которой похоронены жертвы прошлогоднего октябрьского восстания, и обелиск Революции на том месте, где был раньше памятник Скобелеву. При этом началось разрушение новосозданных памятников. Так например: в Александровском саду ночью с 6-го на 7-е кем-то вдребезги взорвано бетонное изображение Робеспьера.
Троцкого в Москве нет, он 7-го числа ораторствовал в Астрахани.
Советскими войсками взят штурмом Ижевский завод.
Итальянцы заняли австрийский Триест.
Высылка Иоффе разъясняется открытием в посылке, присланной на его имя из Москвы, революционной литературы на немецком языке.
29 окт./11 ноября. Если пройти по Охотному ряду от Театральной площади к Тверской по правой стороне, то левая представит теперь какой-то сказочно-игрушечный вид: маленькие деревянные палаточки, в коих торгуют съестными припасами, каждая из них своим особенным неповторяющимся рисунком так весело, цветисто и оригинально раскрашена ко дню революционной годовщины, что хочется поаплодировать тем художникам (хотя бы и футуристам), которые так искусно размазали эти палаточки. Как пряники раскрашенные! Это самое удачное украшение Москвы. Видел вчера и памятники, не чета тем, которые поставлены пока временно: это работа скульптора Меркурова — «Человеческая мысль» и памятник Ф. М. Достоевскому (на Цветном бульваре). Оба из бронзы и гранита, только пьедесталы временные, а сами статуи вполне закончены и обличают у Меркурова крупную мысль и громадный талант. «Мысль творит дело», как написано на первом памятнике.
Вчерашний день был полон слухами и разговорами о вспыхнувшей революции в Германии. С утра уже в газетах читалось, что она разрастается, и в некоторых городах организованы советы рабочих депутатов, что германские солдаты арестовали свою мирную делегацию и повели самостоятельные мирные переговоры с французскими солдатами же, что Вильгельм отказался от престола, что принц Баденский подал в отставку… † А днем от «РОСТА» (телеграфное агентство) разбрасывались листовки, что, за отречением Вильгельма и уходом Макса Баденского, образовалось революционное правительство под председательством Эберта, и что в Киле восстали матросы и убили 400 флотских офицеров, — одним словом, началось въявь сбываться пророчество отца нашего Володимера Ильича. Вильгельм зарвался, Вильгельм проиграл, Вильгельм выпустил из своих могучих и цепких рук свою былую и будущую славу великого человека. Только за один год русский продувной смекалистый человечина — Ленин-Ульянов, так обставил «великого человека», что сделался он вмиг таким же жалким, ничтожным и ненужным, как наш бедный Николай Александрович. Вот и выходит, что действительно Ленин вождь не только русской, но и мировой революции. Все ждали (особенно во времена Керенского), что должен явиться кто-то вроде Петра Великого, Наполеона, — и вот он явился: такой невзрачный, маленький, толстенький, рыжеватенький, плешивенький, малоглазенький, а подите вот — найдите-ка по всему миру другого какого человека, который был бы наиболее препрославлен чем Ульянов-Ленин Владимир Ильич, Симбирский уроженец (родился в 1870 г.).
Дорого станет Вильгельму покровительство Ленину при возвращении его из эмиграции, горько будет вспоминать ему и о Брестском мире, и о дружбе с большевицкой властью. Думал этими путями сделаться могучее и счастливее, а вышло как раз наоборот. Я недаром говорю, что как в русской патриотической какой сказке: русский мужичок самого немца надул!
В своих мемуарах автор воспроизводит картину московской жизни в дни двух революций 1917 года, гражданской войны, новой экономической политики советской власти. Он показывает, как разрушались устои Российского государства: экономика, культура, религия, мораль, быт. «Утомительным однообразием безобразий» считает Окунев то «новое», что входило в русскую жизнь…Воспоминания автора иллюстрируются фотографиями прежней Москвы и ее обитателей.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
В сборник вошли документы, воспоминания, дневники, которые ранее не публиковались по идеологическим, этическим и иным соображениям. Ветеран войны генерал КГБ Н. В. Губернаторов знакомит с архивными документами о борьбе военной контрразведки с германским абвером, об особой команде «Гемфурт», состоявшей из мальчишек, подготовленных для диверсий в тылу советских войск. Ни один из них не оказался предателем. О своей фронтовой юности вспоминает дочь полка Любовь Аветисян, в 14 лет ставшая связисткой; офицер В. Г. Пугаев рассказывает, как и за что его лишили звания и наград.
Во II томе романа рассказывается о последнем периоде правления испанской королевы Изабеллы II, ее изгнании во Францию и связанных с этим исторических событиях.
В сборник вошли малоизвестные воспоминания военачальников вермахта и документы о сталинградской катастрофе. Это протоколы допросов фельдмаршала Паулюса, записки его подчиненного офицера-разведчика Видера, Цейтцлера, Дёрра, директивы за подписью Гитлера и др.После Сталинграда многие офицеры и солдаты вермахта, в том числе и некоторые военачальники, пришли в уныние и стали терять веру в благополучный для фашистской Германии исход войны.Книга уникальна по подбору материалов и дает реальную картину сражения на Волге.
Книга Николая Сибирякова, имеющая документальную основу, написана о жизни и приключениях Сергея Петровича Лисицына. Дерзкий гусар, высаженный на пустынный берег Охотского моря за попытку бунта на корабле, в тяжелых условиях выживания вынужден был пересмотреть свое отношение к жизни. За годы, проведенные в суровом краю, он укрепился в вере во Всемогущего Бога, обрел настоящих друзей, построил храм и доблестно послужил Отечеству, противостоя набегам китайцев. Книга увлекает живописным описанием диких просторов богатейшего края, освоение которого только начиналось, романтикой приключений, темой противостояния сильных духом и верой людей силам стихии, их чувством патриотизма.