Дневник москвича. Том 1. 1917-1920 - [110]
16/29 октября. Германский трон зашатался. В немецких газетах и в Рейхстаге раздаются голоса, что Вильгельму необходимо отречься. В Австро-Венгрии еще хуже: Венгрия и Чехия объявили свою независимость от короны.
«Совдепия» решила довести свою красную армию до трехмиллионного состава и уже объявила мобилизацию возрастов, родившихся в период времени с 1883 г. до 1900 г.
Москвичам объявлено, что каждый обыватель может пользоваться для своего житья площадью не больше 20 кв. аршин на человека, а для детей на каждого — 10 кв. аршин.
Советскими войсками взят Бугуруслан.
Троцкий летает по совдепии из конца в конец и, видимо, делает то же на фронтах, что делал в свое время Керенский, то есть состоит сейчас в должности «главноуговаривающего», и, надо сознаться, с лучшим успехом, чем его прототип. В последнее время дутовцы угрожали Воронежу и Царицыну, но с налетом туда «главноуговаривающего» дело изменилось в пользу советских войск.
В Белгороде скопилось много австро-германских войск, и по сему случаю Чичерин протестует, о чем опубликована соответствующая нота.
Вот и курица дошла до бывшей цены государственной ренты, т. е. до 70–75 р., а война еще не закончилась… Сахар 40 р. фунт, мясо 15 р., дрова 400 р. сажень, масло коровье 40 р., сало 35 р., спирт 300 р. бут., хлеб все еще 10 р. за ф. (печеный, черный), колбаса 30 р. ф., и т. д.
Читающий подумает: ишь ты, какой богатый! Спиртик попивает, колбаской закусывает, курочкой балуется. Черта с два! Конины пожрать не на что — и она 10 р. за ф., а я получаю 30 р. в день, и кормить нужно не одного себя, а троих. Питаемся больше картошкой да чаем без сахара. Вообще привыкаем к социальному раю.
19 окт./1 ноября. Купил 10 гр. сахарина за 65 р. (кажется, в довоенное время все это удовольствие обошлось бы в 30 коп., да тогда про сахарин говорили, что он — вещество ядовитое, а мы теперь этот яд с чайком попиваем).
В Тырнове объявлена Болгарская народная республика. Новый царь Борис отрекся.
Под заголовком «Заговор империалистов против Советской России» официально сообщается, что в Киеве происходит совещание между Красновым, украинцами, англичанами, американцами, французами и немцами о составлении единой коалиции для борьбы против большевизма и для свержения советской власти.
20 окт./2 ноября. «Известия» сообщают о взятии советскими войсками Бузулука, о занятии Могилева за очищением его немецкими войсками и о том, что Турция уже заключила перемирие с державами Согласия.
Опубликован декрет о единовременном чрезвычайном 10-миллиардном налоге «с имущих». Получающие жалование не более 1.500 р. в месяц — от налога освобождены. Налог (вернее, контрибуция) должен быть взыскан не позднее 15 декабря и разверстан так: г. Москва — 2 млрд., г. Петроград — 1,5 млрд., Московская губ. — 1 млрд., Петроградская — 500 тыс., Самарская — 400 тыс., Курская — 380 тыс., Тамбовская — 360 тыс., Воронежская — 350 тыс., Вятская — 300 тыс., Орловская — 250, Нижегородская — 220, Казанская и Пермская по 200, Тверская, Симбирская, Рязанская, Тульская и Астраханская по 150, Смоленская — 140, Владимирская — 170, Костромская — 160, Ярославская — 120, Пензенская — 125, Витебская — 100, Псковская — 90, Могилевская — 70, Минская — 60, Калужская — 100, Вологодская — 60, Новгородская — 75 и Олонецкая — 15.
22 окт./4 ноября. Австрийский «ленин» Фридрих Адлер освобожден, а в Будапеште — форменная революция: восстали солдаты и убили графа Стефана Тису. Вчера в Москве были по поводу всего этого торжественные манифестации. В Вене будто бы тоже непокойно, и император Карл, по словам «Известий», — бежал.
В последние дни в Москве катастрофа с топливом: квартиры, несмотря на начавшиеся, к счастью еще очень маленькие, морозы (не более 2°), — не топят. Зябнем, простужаемся. Трамваи днем не ходят; электричество с 8 ч. утра до 5 ч. вечера на станции не дается. Вчера трамвай не действовал весь день.
23 окт./5 ноября. К. Либкнехт обратился с воззванием к рабочим и солдатам держав Согласия, в котором восхваляет русскую советскую республику и приглашает защищать ее, поднявшись «против своих властителей».
3-го ноября в Москве открыты памятники Т. Г. Шевченко, И. С. Никитину, А. В. Кольцову и французскому революционеру Робеспьеру. Собственно, это еще не памятники, а «эскизы» их. Я видел, например, памятник Шевченко: фигура, кажется, из глины, пьедестал из досок. До первой хорошей непогоды, — и он весь разрушится, без остатка от творчества Волнухина. Г. Николаевск Самарской губ. переименован в г. Пугачев.
Итальянцы захватили при отступлении австрийцев более 80.000 пленных. Союзные войска взяли Белград, таким образом, вся Сербия очищена от врага. С первого по 31 окт. союзники взяли пленных до 110.000 чел., 2.064 пушки и 14.639 пулеметов, а с 15 июля по 1 ноября более 360.000 чел. и 6.000 пушек.
Германия подводную войну прекратила.
Донской атаман и Круг обратился к правительству Нар. Ком. со словом страшной укоризны. Поставив на вид «массовые расстрелы и убийства женщин, детей и стариков, уничтожение памятников старины и всего, напоминающего о великом государстве Российском», донцы говорят: «Руки ваши в крови, совесть ваша черна, и все злодейства, совершенные безумцами на протяжении всей мировой истории, — превзойдены вами. Боясь за свою власть и за роскошь своей жизни, когда русский народ голодает, вы уничтожили всякую свободу в свободной русской земле, опираясь на штыки латышей, китайцев и других инородцев.» Кончается это слово так: «Вы — самые позорные и отвратительные люди в мировой истории, и ненависть народов всего мира вас покарает.»
В своих мемуарах автор воспроизводит картину московской жизни в дни двух революций 1917 года, гражданской войны, новой экономической политики советской власти. Он показывает, как разрушались устои Российского государства: экономика, культура, религия, мораль, быт. «Утомительным однообразием безобразий» считает Окунев то «новое», что входило в русскую жизнь…Воспоминания автора иллюстрируются фотографиями прежней Москвы и ее обитателей.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
В сборник вошли документы, воспоминания, дневники, которые ранее не публиковались по идеологическим, этическим и иным соображениям. Ветеран войны генерал КГБ Н. В. Губернаторов знакомит с архивными документами о борьбе военной контрразведки с германским абвером, об особой команде «Гемфурт», состоявшей из мальчишек, подготовленных для диверсий в тылу советских войск. Ни один из них не оказался предателем. О своей фронтовой юности вспоминает дочь полка Любовь Аветисян, в 14 лет ставшая связисткой; офицер В. Г. Пугаев рассказывает, как и за что его лишили звания и наград.
Во II томе романа рассказывается о последнем периоде правления испанской королевы Изабеллы II, ее изгнании во Францию и связанных с этим исторических событиях.
В сборник вошли малоизвестные воспоминания военачальников вермахта и документы о сталинградской катастрофе. Это протоколы допросов фельдмаршала Паулюса, записки его подчиненного офицера-разведчика Видера, Цейтцлера, Дёрра, директивы за подписью Гитлера и др.После Сталинграда многие офицеры и солдаты вермахта, в том числе и некоторые военачальники, пришли в уныние и стали терять веру в благополучный для фашистской Германии исход войны.Книга уникальна по подбору материалов и дает реальную картину сражения на Волге.
Книга Николая Сибирякова, имеющая документальную основу, написана о жизни и приключениях Сергея Петровича Лисицына. Дерзкий гусар, высаженный на пустынный берег Охотского моря за попытку бунта на корабле, в тяжелых условиях выживания вынужден был пересмотреть свое отношение к жизни. За годы, проведенные в суровом краю, он укрепился в вере во Всемогущего Бога, обрел настоящих друзей, построил храм и доблестно послужил Отечеству, противостоя набегам китайцев. Книга увлекает живописным описанием диких просторов богатейшего края, освоение которого только начиналось, романтикой приключений, темой противостояния сильных духом и верой людей силам стихии, их чувством патриотизма.