Дневник Мортемара - [19]

Делать было нечего, и ради своей цели мы согласились. Я бы не сказал, что нам было в тягость, но, так или иначе, мы едва поспевали. В шесть рук мы распродали товар очень быстро, за что торговец поблагодарил нас не только письмом, но и серебряными монетками. С его стороны это было очень кстати, ведь от Корэ мы выяснили, что до берега, по которому можно добраться до Авестло, нам плыть не менее двух дней, и три дня пешком до пика Алартия, где мы сможем подняться к городу. Нам очень пригодились бы деньги, и такая щедрость вселила в нас надежду.

– Не забудьте отдать письмо лично мастеру Поду, – напутствовал нас Корэ, когда мы помогли ему собраться. – Он мой старый друг, знавал ещё моего отца, поэтому поможет с радостью. Да, и передавайте привет ему!

– Спасибо вам! – мы радостно обняли торговца на прощание. – И удачи вам! Прощайте!

– Прощаться не торопитесь, мир маленький, – блеснул глазами Корэ. – Может, свидимся ещё! До встречи!

Меньше всего нам хотелось расставаться с добродушным мужчиной, но мне не терпелось как можно скорее разгадать загадку медальона. Поиски сулили много путешествий, только Миллий выглядел излишне встревоженным, но при любом вопросе только отмахивался и улыбался.

До позднего вечера мы были заняты поисками судна. Пришлось побродить по пристани, и мы смогли узнать, что завтра утром ожидается отплытие корабля «Нерди» к берегу Авестло. Капитан, высокомерный и прозорливый толстяк, потребовал один серебряный за перевозку, что было половиной нашей платы от Корэ. Я помню, как мы опустились на берег, удручённые таким положением дел. Мы не знали, что нас ждёт впереди, и нам абсолютно не улыбалось распрощаться с весьма солидной для бродяг суммой.

– Эй, Мортемар, чего вы грустите?

Это был рыбак, тот самый старик, в доме которого мы ночевали. Он только что прибыл с моря, было видно большую сеть, полную рыбы. У рыбака был уставший вид, хотя он явно был доволен уловом.

Нам пришлось поделиться проблемой, но мы прекрасно понимали, что от этого легче не будет. Старик только оправдал наши опасения.

– Я бы и сам вас отвёз, но лодочка у меня маленькая, хлипкая, такой путь не выдержит, – рыбак обречённо вздохнул. – Но вы можете подождать до завтрашнего дня. Мы ожидаем прибытие корабля «Красавица», капитан у них добр, может, согласится взять вас с собой дешевле. В любом случае, не дороже, чем этот упитанный болван.

Нам не улыбалась перспектива прождать здесь ещё дольше, но мы не смогли отказать старику. Вместо кабака нас ждала сытная рыбная похлёбка, и вечер мы коротали в разговоре с рыбаком. Скорее, общался с ним Миллий, я же просто рассеянно смотрел в одну точку, словно в трансе. Мне было о чём задуматься, и я очень скучал по холодной красавице из таинственного амулета. А ещё я не хотел идти спать, но ради сохранения тайны пришлось прилечь.

Мне абсолютно не хотелось засыпать, я боялся ночи, боялся себя. Я больше не мог терпеть этого, но тело меня не слушалось. Едва я прилёг – провалился в сон. Снова.

Он был отчётлив, как никогда. Я видел его раньше, но не так ярко…

Я и несколько человек в белых мантиях стояли у знакомого алтаря-женщины – это был тот сон, который я видел ещё в родной деревне. Вокруг были изображения зверей, мраморные статуи богини, которой, скорее всего, все здесь и поклонялись. Моё тело двигалось само, я лишь послушно наблюдал за собой изнутри. Это был обряд, один из жрецов подал мне весьма тяжёлую книгу в кожаном переплёте, и я начал читать на непонятном для меня языке первую страницу. С каждым звуком эхо пронзало меня, с каждой минутой я чувствовал, что что-то изменяет меня… И я превратился в зверя… Того зверя, которым был в прошлом сне… Густая, тёмная шерсть покрывала мою кожу, мощные лапы, напоминавшие волчьи, только немного крупнее, вооружены острыми когтями, я ощущал, как они царапают камень… Мой язык коснулся клыков, и сладковатый привкус собственной крови оросил пасть, столь острыми оказались зубы…

Я стоял посреди зала, возле алтаря, оглядываясь по сторонам и входя в свою, как мне казалось во сне, настоящую сущность. Я не видел себя, хотя очень желал взглянуть в глаза твари, которой стал, но чувствовал голод, злобу, чувствовал других людей, их помыслы и желания. Мне хотелось разорвать всех в этом здании, это было навязчивой идеей, словно в меня вселилось чистейшее безумие и ярость в подлинном виде. В этот момент прозвучал крик, и со всех сторон показались воины. Они бесцеремонно убивали священников, быстро двигаясь и окружая меня, но боялись подойти вплотную на расстояние удара. Я был их целью, но поразить её они боялись точно так же, как и отпустить.

Свист стрелы и мой грозный рык стали сигналом для атаки. Воины бросились ко мне, и хотя моих сил хватало для того, чтобы отразить атаку двух-трёх человек или же просто убежать, я почему-то не хотел этого делать. Лезвия клинков терзали моё тело, и я чувствовал, как вновь становлюсь человеком, будто с кровью из меня выходил зверь. Я лежал в луже тёмной жидкости, а солдаты в ужасе пятились от меня, и по их лицам я понимал, что они узнали, кто я, и просят о прощении. И теперь воины бежали из храма, словно сотворили что-то немыслимо ужасное, а я с чувством свободы уходил из их жизни.