Дневник молодого специалиста - [8]

Наконец я уставал, укладывался в кроватку, и тогда Дядька рассказывал мне сказку. Своих детей и внуков, как я потом узнал, у него не было, поэтому его сказки звучали очень странно:

— Послушай, малый, однажды мамочка дала Крошечке-Хаврошечке корзинку, а в корзинке были хрустальные туфли для принца.

— А почему хрустальные? Он разобъёт их. Как я вазу.

— Ну, он же принц. Разобъёт — купит ещё две пары.

— Как папа? Мой папа — принц?

— Не знаю, — отвечал Дядька. — Слушай дальше. Говорит ей мама: "Возьми корзинку и дуй к бабушке принца. Потому как та только что звонила и грозилась, что сама за ними придёт. А ты знаешь, что если бабушка придёт, то по шее получим все".

— Бабушка злая? — пугался я.

— Ты поживи с её век, — отвечал Дядька, — да ещё с невестками. Она не злая, а раздражительная. Слушай сказку дальше. И ещё мамочка сказала дочке: "Бойся волка и ни за что не сходи с тропинки. Волк знает, что у тебя в корзинке, и захочет это забрать. Он умеет превращаться и в Конька-Горбунка, и в Жар-птицу, и в царевну".

— А зачем волку туфли? — спрашивал я. — Чтобы ножки не мёрзли?

— Да, чтобы не мёрзли, — соглашался Дядька. — Но пока волк шёл по лесу, то нашёл золотую лампу, только очень грязную. Начал он её в речке мыть, а тут выплывает золотая рыбка и говорит: "Махнём не глядя: ты мне лампу, я тебе дворец". И сменялись. Ну, и понимаешь, после этого зачем волку какие-то туфли? И Марьюшка вышла замуж за принца.

— А Крошечка-Хаврошечка где?

— А шут её знает? Заблудилась.

Я начинал плакать, Дядька гладил меня по голове и говорил:

— Не расстраивайся, малый, такова эта хреновая жизнь. А девчонку нашли. Правда-правдв!

И я засыпал.

Так никогда и не узнал, что же случилось Крошечкой-Хаврошечкой, потому что на следующий раз в лес шла уже Василиса в сапогах и Кот в красной шапке.

Не смейтесь над нескладными сказками Дядьки: некому больше было их рассказывать.

Неделя четвёртая

Понедельник

Одна из сотрудниц, Лара, сказала, что я или влюблён, или гриппую, потому что бледен и смотрю стеклянными глазами.

Ещё бы! В коридоре я опять встретил ЕЁ!!!!!! Я старался не смотреть на НЕЁ, чтобы не быть развеянным на клочки. И тут вспомнилась мне реклама жвачки, которую вчера видел по телеку. Симпатичный клерк элегантно сталкивается с незнакомкой, ловко выбивая у неё папку с бумагами. Всё разлетается. Клерк кидается помогать, потом они стукаются головами, и он дует незнакомке в лицо запахом мяты. Таким образом, высекается искра любви и раздувается пламя страсти.

Я задумался о процессе высекания и не заметил, как неуклюже сшиб ЕЁ с ног. Всё, что ОНА несла, разлетелось и раскатилось по коридору. Некоторые вещи даже попытались убежать, но мы стали дружно их ловить. Совместный труд сближает людей, по крайней мере, моя красавица сказала:

— Ну, и болван же ты! — из чего я понял, что мы теперь на "ты", а потому ответил:

— Да, я такой, дорогая!

Когда вернулся в нашу комнату, то украдкой посмотрел на фотографию Инны, но… вместо неё на сейфе остался только обугленный прямоугольник краски.

Среда

(под вечер, заднее сидение джипа)

Ничего не предвещало ужасных испытаний, выпавших на нашу долю!

Но по порядку…

Утром вторника в дверях комнаты я столкнулся с директором. Я приготовился к обороне, помня вчерашнюю встречу с его дочкой. Но он неожиданно ласково сказал, что Никодимыч, механик Кирюша, я и Марина немедленно едем в командировку в один из филиалов, чтобы оказать необходимую поддержку. Вот не знал, что у нашей фирмы есть филиалы. И такие слабосильные, что нас вполне хватит, чтобы поставить один из них на ноги.

Никодимыч был не в восторге, но, пошептавшись с Кирюшей, быстро передумал и начал что-то бормотать о "растрясти жирок" и "аппетите на свежем воздухе". Тем временем появилась Марина, и оказалось, что это ОНА!!! Отсюда следовало, что нам дали лучшую в фирме машину — внедорожник. Это меня не насторожило, а зря. Дали отличные тормозки, как назвал Никодимыч какие-то большие пакеты. Я не совсем понял, что мы и как будем ими тормозить. Но Марина со смехом сказала, что я "дурашка", а тормозки для командировки, это пища. Неужели там, куда мы едем, нет приличных ресторанов?

Тут появился директор, и сообщил, что Марина поехать не сможет. Его дочь надула губки, даже теперь она была великолепна!

— Поедет наша новая сотрудница из рекламного отдела, — продолжал говорить директор, а я уже увидел, кто показался из-за его спины, и моё сердце смылось в левую пятку и затаилось. Сотрудницей была Инна!

Я так и спросил:

— Это ты?

— Знакомы? — директор одобрительно кивнул. — Тем лучше.

Что может быть лучше быстрой езды?

Но через тринадцать часов сидения за рулём то меня, то Кирюши, я был сыт ею по горло, и спросил, далеко ли до филиала. Никодимыч бодро ответил, что ещё сто с хвостом километров асфальта. Асфальтом он называл эти жуткие дороги.

— Свернём к мотелю и там переночуем, — сказал Кирюша.

Я спросил, где мотель? На берегу во-он того заросшего камышами пруда, ответили мне. Так что будем спать почти на лоне природы. Я сказал, что природа — это хорошо, но комары…

— Тут делают шашлыки без дураков, — сообщил Никодимыч.