Дневник Мишки Клюшкина - [25]

— Тебе не нравится? — осторожно спросил я.

— А тебе?

— Вроде нормально, — пожал я плечами. — Правда, непривычно как-то. Был рыжий, а теперь вдруг — чёрный.

— Ужас какой-то! — разглядывая себя в зеркало, сказал Лёшка. — Давай перекрашиваться.

— Что ты?! Какая краска теперь возьмётся? Чёрный цвет самый стойкий.

— И что, ничего поделать нельзя? — опешил Лёшка.

Я взял со стола коробочку с улыбающейся блондинкой на этикетке:

— Последнее средство. Рискнём тебя обесцветить. Согласен?

— Угу, — вздохнул мой горемычный дружок.

Я развёл шипучий раствор и стал смачивать им Лёшкину голову. Он внимательно следил за моими действиями, глядя в зеркало. Снова надели мешок и замотали полотенцем.

— Ой чего-то колет, — вдруг с тревогой в голосе сказал Лёшка.

— Терпи, — отмахнулся я и включил телевизор.

Лёшка без конца ёрзал на стуле, словно сидел на раскалённых углях, и то и дело теребил полотенце. Наконец он не выдержал и сказал:

— Всё, иду мыться. Не могу больше.

Он сдёрнул с головы полотенце и убежал в ванную. Увлёкшись телепередачей, я спохватился, что Лёшки нет, только через полчаса. Заглянув в ванную, я онемел. Лёшка стоял перед зеркалом, его волосы торчали в стороны, словно золотистый нимб на иконах у святых старцев. Вот только чернобровое лицо выражало не кротость и умиление, а пылало от беспредельного отчаяния.

— Ну что? — безысходно вздохнул он. — Теперь под нуль оболваниться осталось.

— Не горячись, под нуль всегда успеется, — попытался приободрить я друга. — У мамы есть парик, может, в нём немного походишь?

— Ты совсем, что ли, свихнулся? Как я в школу в парике приду?

На всякий случай я достал из комода парик и нахлобучил его на Лёшкину голову. Он сразу стал похож на чудом спасшегося от конкистадоров индейца. Я прыснул со смеху.

— Стриги давай, — обречённо сказал Лёшка, сдёрнув парик.

Едва сдерживая смех, я взялся за стрижку и так увлёкся парикмахерским делом, что скоро вместо роскошной каштановой копны на голове у Лёшки остался неровный, редкий ёжик.

— Вот так-то лучше, — сказал Лёшка, проведя ладонью по новой причёске. — А голову я буду драить хозяйственным мылом каждый день, чтоб побыстрей краска смылась, — и добавил: — Не понимаю я женщин. Зачем красятся? Столько мороки, а ради чего? Не, лично я больше цвет волос менять не согласен, а вот от веснушек избавиться не мешало бы. Как ты на это смотришь?

Как мы искали работу

В середине лета почти все знакомые ребята разъехались кто куда, и только мы с Лёшкой бродили по городу, как неприкаянные.

— Ну нет! — взбунтовался однажды Лёшка, когда мы сидели у него дома и ломали головы над тем, чем бы заняться. — Так дело не пойдёт.

Надо срочно принимать меры, пока мы с тобой не закукарекали.

— А с чего это мы вдруг закукарекаем? — удивился я.

— Потому что с ума сойдём от безделья, — объяснил он. — Нужно срочно что-то предпринять.

— Что? — скучным голосом спросил я. От июльской жары меня разморило и шевелить мозгами было лень.

Лёшка выдержал многозначительную паузу и важно сказал:

— На работу надо устроиться, вот что. И скучно не будет, и деньжат подзаработаем.

— А куда устроиться-то? — ошарашенно спросил я.

— Да хоть куда. Работники сейчас везде нужны.

Что и говорить, идея была классная. Я с уважением посмотрел на Лёшку.

— Когда приступим к поиску работы?

— Да прямо сейчас.

— Как это? — не понял я.

— Ну, конечно, не с табличкой «Ищу работу» отправимся по улицам ходить.

Лёшка вышел в прихожую и скоро вернулся, держа в руках ворох газет:

— Сейчас объявления будем просматривать.

Мы разделили пачку газет пополам и принялись их листать.

— Вот, пожалуйста, — ткнул я пальцем в объявление. — Организация открывает новые вакансии: руководитель департамента операции…

— А что такое «департамент операции»? — вытаращился Лёшка.

— Откуда мне знать? Придёшь устраиваться, там и спросишь.

— Ага, в таком случае я уже не потребуюсь.

Я вздохнул:

— Тогда в главные бухгалтера иди. Тоже им нужны.

— Только не бухгалтером. Разве ты не знаешь, что у меня с математикой нелады?

— Ну хорошо, поищем другую работу… Ух ты, класс! Требуются юноши крепкого телосложения для работы охранниками… — прочитал я.

Лёшка сразу напыжился и выпятил грудь колесом:

— Вот это то, что надо! В самый раз для меня работёнка.

— Слушай дальше. «Возраст 25–30 лет…»

— Ну и что? — перебил меня Лёшка. — В войну пацаны себе лишние годы набавляли и их зачисляли в армию.

— Так то в войну-у, — протянул я. — И потом, рост должен быть от 180 сантиметров и спортивный разряд нужен. А у тебя какой рост, лилипут несчастный? И разряда никакого нет. Ты даже зарядку обыкновенную по утрам не делаешь. Охранник!

Лёшка набычился и уставился в свою газету.

— Ой! — тотчас воскликнул он. — Смотри-ка, для нас обоих работа нашлась. «Требуются банщик с гардеробщиком».

— Да ну тебя! — отмахнулся я. — Это после охранников-то да в банщики? Целый день с красной рожей веником махать?

— Зато все время чистый, — неуверенно сказал Лёшка.

— Как будто у меня дома ванны нет, — не соглашался я. — Да я сутками могу мыться. Если захочу.

— Ну ладно, может, поваром тогда? — предложил Лёшка. — Вот в объявлении сказано: нужен повар пятого-шестого разряда.