Дневник кота с лимонадным именем - [22]

В конце концов дама протянула ему на прощание обтянутую перчаткой ладонь.

— Мне было очень приятно, так вы придёте?

— Да-да… разумеется, мне тоже… очень мило… — пролепетал Вортаро.

Зелёная дама одарила его на прощание ещё одним томным взглядом, а потом удалилась прочь в весенней мороси под своим зонтиком. На небе как раз расцвела совершенная дуга радуги.

— Ней! Ней, да проснись же ты, недотёпа разнесчастный! — Шарик поднял голову над краем забора, провожая неодобрительным взглядом женщину, которая уже превратилась в маленькое цветное пятнышко вдали. — Не выношу эту бабу.

Вортаро встряхнулся. Точно пёс, на которого опрокинули ведро воды.

— Почему? А мне она показалась… милой.

— Милая! — с горечью повторил капрал, переваливаясь через забор обратно на улицу. Старое дерево заскрипело под его тяжестью. — Эта обезумевшая самка, которая ведёт себя так, будто у неё некончающаяся течка?

— Ох!

— Да не охай мне тут. Она уже переспала со всеми мужиками старше четырнадцати лет, какие только есть в округе, даже со мной пробует флиртовать, хотя я принадлежу к другой расе. Омерзительно. Да не кривись ты, Ней, и начни хоть немного думать. Помнишь, чего она от тебя хотела?

На добродушной мальчишеской рожице практиканта появилось выражение озабоченности.

— Чтоб я к ней зашел. По делу… По службе что-то?

Дракон сочувственно покивал своей огромной головой.

— Так я и думал. Типичные признаки. Госпожа Хорчик, вдова генерала, занимается разведением пофрунок. У неё есть миниатюрные декоративные и обычные… Миниатюрки ручные, они всегда летали по окрестностям и сами возвращались домой, в драконник. Четверо больших всё время находятся в вольере. Несколько дней назад одна из пофрунок вернулась раненой, на другой день ещё одна погибла. Кто-то или что-то слонялось около загона бурых пофрунок, оставив крайне тревожные следы. Все животные вот уже продолжительное время очень нервничают. Вот и работка для драконера — проверить, что по ночам подбирается к дракончикам госпожи генеральши. На сей раз жребий пал на тебя.

— На меня? — У Нея были некоторые сомнения. Ведь он ещё не получил полномочий.

— На тебя, на тебя, ведь меня ж тут нет, — пошутил капрал.

— Ладно, я пойду. Я могу сходить вечером или завтра утром, — слегка растерялся парень. — Где живёт госпожа генеральша?

— Этого ты тоже не услышал? Спроси в участке.

— Если я спрошу госпожу капитана, то к генеральше вместо меня пойдёте вы, господин капрал, — ответил Вортаро, выказывая логическое мышление. — Есть у меня такое странное предчувствие.

Шарик окинул его задумчивым взглядом, алые глаза дракона блеснули.

— Каштановая улица, дом с зелёной верандой, последний в ряду, за пригорком, — сказал он. — Я позволю тебе действовать самостоятельно, если не разболтаешь всё Луане. И когда придёшь в себя настолько, чтоб сразу же не оказаться в постели с генеральшей.

День седьмой, ближе к вечеру

Впрочем, ему вовсе не грозило оказаться именно в постели прекрасной генеральши. Гораздо скорее роль кровати сыграл бы коврик у камина, кресло, софа, чайный столик… Хотя вечер был скорее прохладный, бедный практикант Ней потел в своём форменном облачении, а про себя беспрерывно твердил, что он на службе. По счастью, его гормональные мучения длились недолго, а закончились, когда генеральша провела гостя через ухоженный сад в драконник. Насколько Вортаро любил драконов, настолько генеральша называй-меня-Летиция Хорчик их обожала. Около будки, где обитало стадко пофрунок, все томные взгляды, вызывающие колыхания бюста и соблазнительное грассирование были забыты. Вместо «обезумевшей самки», как грубовато назвал её капрал Шарик, появилась вполне рассудительная дама, обеспокоенная состоянием своих любимцев. Как оценил Вортаро, у которого тоже была когда-то собственная парочка этих животных, пофрунки генеральши были просто превосходны.

— Великолепно! — вырвалось у паренька прямо из сердца, а генеральша посмотрела на него с симпатией.

Четыре из восьми принадлежали к голубой разновидности, две были золотые, а две — явно потомство смешанных пар: голубые с золотом, с тёмным, почти чёрным узором на голове и спине. Судя по их размерам — величиной не больше ворона — происходили они из хозяйства под Кодау, это Вортаро понял сразу. Тут же отметил он, что пофрунки довольно унылы. Маленькие дракончики сидели под навесом на своих жёрдочках, стиснув их когтистыми лапками и обвив гибкими хвостами. Мягкая цветная их шерсть, очень похожая на птичий пух, вставала дыбом при каждом громком звуке. Они что-то щебетали или открывали маленькие пасти, беспокойно и тяжело дыша и демонстрируя мелкие зубки. Последний самец лежал на подстилке из сена, безучастный, с перебинтованными крылом и хвостом.

— Осмелюсь заметить, госпожа, работа сделана отменно, — оценил драконер, осмотрев сшитую перепонку крыла пофрунки. — Шрам останется, но не слишком заметный, и скоро он снова сможет летать.

— Какое это могло быть животное? — спросила хозяйка.

Ней погладил дракончика по головке.

— Трудно сказать. Если б Ломница находилась поближе к горам, я бы поставил на орла. Но это мог бы быть даже волк или обычная лиса — они достаточно ловкие и дерзкие, хотя я слышал только о двух случаях, когда лисе удалось-таки загрызть пофрунку.