Дневник коллаборантки - [33]
Девки мои стали прибегать ко мне стаями. Правда, платят плохо, подлые, но все же кое-что перепадает.
И никакие, кажется, немцы не освободители, а такая же сволочь, как и все прочие европейцы, и большевики, и азиаты.
Сегодня у меня были два немецких офицера в качестве клиентов. Я им гадала, а Коля переводил все точно и изысканно. А они все это записывали в книжечки. Было очень трудно быть серьезной. А что мне будет, если мои предсказания не сбудутся?
Вербовка на работы в Германию идет довольно интенсивно. Берут не только рабочую силу для работ, но и специалистов. Главным образом инженеров. Население рвется на эти работы, но совершенно невозможно установить признаки, по которым немцы отбирают народ. Даже не вполне молодые и здоровые попадают.
Сегодня у меня было чрезвычайное переживание. Хотя таких примеров мы видели сотни, но вдруг, иногда, воспримешь что-то необычайно остро. Так и сегодня. Один инженер, очень крупный специалист по электричеству, ждал во дворе городского голову по какому-то делу. Я шла мимо с пучком зелени от редиски, который хотела бросить на помойку. И он попросил у меня эту зелень, говоря, что из нее можно сделать «прекрасный» суп. Так все во мне и перевернулось. Он не может получить работы как электромонтер, потому что все места заняты молодыми и более нахальными. На тяжелые работы он не годится и вот сидит на супе из редисковой ботвы. Он страстно мечтает уехать в Германию на работы, в качестве рабочего хотя бы, и не может никак попасть.
Кстати, во всем доме, кроме нашей комнаты, есть электричество. Оказывается, надо дать кому-то из монтеров взятку. А я не даю и не дам. Наш городской голова — доцент Молочного института и «благоговеет» перед Колей, лекции которого по истории он слушал. Но, по-видимому, благоговения не хватает на одну электрическую лампочку.
Сегодня мои именины не были отмечены никак. Только мое чучелко поздравило меня и было очень огорчено, что не может мне сделать никакого подарка. Но все же он придумал чудесный подарок. Украл в школе шитую бисером крошечную иконочку Варвары Великомученицы. Эта иконочка висела там в ЧУЛАНЕ. А святая эта — покровительница нашей гимназической церкви в Новочеркасске. Был престол у нас. Лучше он ничего не мог придумать для меня. И печально, и хорошо.
Говорят, что испанцы пришли. Еще ни одного не видала. Вчера только познакомилась с переводчиком испанцев. Некий Трикдан Александр Александрович. Русский эмигрант. Это второй «белогвардеец», которого мы видим. Очень странное впечатление — видеть воочию то, о чем читалось и говорилось как о каком-то потустороннем. Ничего себе, человек как человек. Не кусается, и вообще приемлем.
Сегодня к нам приходил какой-то тип из пропаганды. Немец. Приглашал Колю работать у них. Работа сводится к исследованию греческого узора «меандр», из которого и образовалась свастика. Какое это имеет отношение к пропаганде, неизвестно. До настоящей пропагандной работы его не допускают, потому что-де здравые мысли, которые он высказывает, — никому не нужны. И вообще, у немцев есть что-то недоговоренное в их отношении к русским. То, что приходится слышать о рабочих лагерях, которых много кругом, но которые мы никак не можем увидеть, потому что мы лишены возможности передвижения, наводит на весьма грустные размышления. Передвигаться, и почти свободно, могут только господа вроде Белявского. Но им наплевать и на лагеря, и на все, что не касается их брюха. И никакие, кажется, немцы не освободители, а такая же сволочь, как и все прочие европейцы, и большевики, и азиаты. Но мы все-таки будем бить в свою русскую точку. И, может быть, чего-либо добьемся. Единственный, но очень существенный плюс немцев — это то, что они, по сравнению с большевиками, в смысле угнетения — щенки. И свой народ они устроили, по-видимому, как надо. Устроим и мы свой. УСТРОИМ! Пусть только они помогут нам ликвидировать большевиков. Но они, как видно, не хотят, да и не умеют помогать нам в этом.
Все больше и больше слухов о партизанщине. Если эти слухи и вздор, то они все же очень показательны как настроения русского народа.
У Трикдана нашелся календарик, изданный какой-то эмигрантской противобольшевистской организацией. И в нем имеется перечень новых русских книг и среди них: Трушнович А. «СССР, Россия».[3] Мы чуть не помешались от радости. Д[окто]р Трушнович наш старый друг, в 1934 году выехал от нас из Москвы за границу. Как человек, хорошо разбирающийся в советских порядках, он нам ничего не написал. И мы совершенно ничего о нем не знали. И вот теперь узнали, что он не только жив, но и делает наше дело. У Коли, конечно, сейчас же заработала фантазия — как бы с ним связаться. Он в Белграде, а Белград занят немцами. Но это, кажется, невозможно. Или мы не умеем найти ходов.
Познакомилась еще с одним переводчиком у испанцев. Некий Доцкий. Тоже белый эмигрант, и весьма стандартный — парижский шофер, потом наемник испанской армии. Правда, боролся против красных. Но это, вероятно, случайность. Франко больше платил. Вульгарный хапуга, не сравнить с Трикданом.
