Дневник коллаборантки - [32]
Нас выгоняют из нашей большой комнаты, потому что в наш дом переезжает друг городского головы. Будет его заместителем. Черт с ними. Проживем и в маленькой.
Коля в отчаянии. Немцы, как и следовало ожидать, газету не разрешили. Конечно, тот пробный номер, какой мы составили, их ни в какой мере не устраивал. Я предупреждала Николая. Надо было несколько завуалированнее действовать. Наших, здешних-то, провести и удалось бы, может быть, но они сами решать ничего не могут, как и большевики. У них тоже все централизация. А в Гатчине сидят, по-видимому, не совсем дураки. А может быть, это и не в Гатчине решается, а где-то еще выше. Очень мне жалко Колю. Опять он будет тосковать без дела. Школа его — это одна из очередных фронтовых «фикций».
Рядом с нами живет некий инженер Белявский. Предприниматель. Имеет сапожную фабрику. Все машины, конечно, украдены или скуплены за буханку хлеба. У него всегда немцы и пьянство. Тип отвратительного эксплуататора. Он попросил Колю давать уроки истории его великовозрастной дочке, которую никакие истории, кроме любовных, не интересуют. Он отвратительно обращается с русскими. Недавно дал по физиономии старику-печнику. Этого русский народ не забывает. Мы обедали у этих Белявских один раз в неделю, и Коля получает еще один хлеб в неделю за уроки. Я совершенно цинично хожу обедать. Во-первых, по нынешним временам, прекрасные обеды, во-вторых, там наблюдаешь фронтовую шпану в полном ее расцвете, как немецкую, так и русскую. В-третьих, с паршивой овцы — хоть шерсти клок. А мы, по-видимому, еще для чего-то нужны в русском хозяйстве, если не померли в Царском Селе. Пусть шпана нас подкармливает. Жена у него очень приятная простая женщина, а он ведет себя с ней как Дориан Грей с толкучки.
Сегодня я видела, как на парашюте спускался советский летчик. Нельзя поверить, что эта вот, так красиво плывущая в воздухе фигура — тот самый бандит, который сбросил над рынком две бомбы и перебил около двух десятков женщин и детей. Немцы подбили самолет, и он выбросился. Бабы, глядя на него, кричали: «Пусть он только спустится над городом, мы его на куски разорвем». И разорвали бы. Немцы подобрали его около своих окопов. По нему стреляли из советских окопов, но не попали. Немцы были совершенно потрясены этим.
Все дни похожи один на другой. Все время ищем пищу, которой здесь больше, чем в Царском Селе, но все же не хватает. Мое гадание кое-что мне приносит, но далеко не достаточно. Особенно тяжело, когда за стеной, у наших соседей, почти каждый день пьянство и танцы. А тут лежишь с книжкой на диване, ничего в ней не видишь, и сосет, сосет. Конечно, нельзя сравнивать наше теперешнее положение с положением в прошлом году в Пушкине, но все же живем даже не впроголодь, а в настоящем, правда, не катастрофическом, но голоде. Да и сил все меньше и меньше становится.
Идут разговоры, что к нам скоро придут испанцы. Знаменитая «Голубая дивизия».[2] Посмотрим потомков гордых хидальго.
Два сообщения с моего девичьего фронта. Одно потрясающее по подлости. Оказывается, в комендатуре есть такой ефрейтор Фюрст, который ЛИЧНО порет провинившихся девушек в полиции, а начальник полиции ему в этом помогает.
Второе — радостное. Организуется театр. Все певцы, артистки и балерины чрезвычайно взволнованы. Хорошо, что хоть это будет. А то никакой культурной жизни нет. Только Колина школа, в которой учится разная мелочь.
Нет, имеется одно «культурное» учреждение. Публичный дом для немецких солдат. Обслуживают его русские девушки по назначению коменданта. Правда, почти все русские девушки, обслуживающие немецкие кухни, имеют любовников среди немецких солдат и офицеров. Но все это все же носит какой-то характер лирики. Немцы, особенно пожилые, чрезвычайно привязываются к своим русским подругам. Мне приходится читать их письма. И это как-то приемлется. А вот благоустроенный публичный дом, организованный совершенно официально, — это что-то совершенно не влезающее в русские понятия. У большевиков была подпольная проституция, но официально она строго каралась, и население привыкло к тому, что проституция — преступление. Здесь же заведует этим домом одна вполне приличная русская женщина. И не только заведует, но и благодарит Бога за такую «работу». И она сыта, и семья ее сыта. А интересно, пошла бы я на такую работу, скажем, в прошлую зиму, когда мы не ели по несколько дней подряд.
С моим гаданием происходят чудеса, которые пугают меня саму. Я нагадала однажды одной молочнице, что у нее будет неприятность из-за животного (причем тогда я еще не знала, что она молочница), которая будет ей грозить очень тяжелыми бедами, но недели через три все кончится благополучно. На другой же день у нее пропала корова. Сколько она ни бегала, ни искала, ничего не добилась. А она поставляла молоко немецким офицерам. Когда она заявила, что корова у нее пропала, ее избили и посадили «за саботаж» и грозили повесить. А с немцев всего станется. Городские русские власти кое-как ее выцарапали. И вот, ровно через три недели, корова сама пришла из леса. Молочница немедленно примчалась ко мне, притащила мне молока и сала и стала меня рекламировать изо всех сил. Второй раз я ей нагадала письмо от сына, которого куда-то увезли немцы. Конечно, это было бы совершенно невероятно. Но я еще предсказала ей, что она и деньги от него получит. Так мне говорили карты, хотя я сама этому не верила. И через три дня он прислал ей письмо и несколько сот рублей. В третий раз я ей предсказала свидание с сыном, и очень скорое. А вчера она пришла ко мне с ужасом и почтением и сказала, что ее сын приезжал к ней на несколько часов. Оказывается, он работает сапожником в каком-то рабочем лагере недалеко от нас. Но не имел ни малейшей возможности до сих пор ничего ей сообщить о себе. А теперь эти возможности открылись. Право, мне стало немножко страшно. Что я, в ясновидящие, что ли, попала?
Hoaxer: Кто такая Л. Осипова конкретно, я не знаю (да и зачем?). Судя по дневникам, яркая (и ярая) представительница «русской интеллигенции» 10-х годов прошлого века, метко охарактеризованной Ильичом (не касается интеллигенции вообще). «Немцы-освободители», «освободительные бомбы», «друзья из СД» и пр., пр., пр. Ко 22-му июня Осипова — оголтелая ненавистница советского строя, истово жаждущая прихода немцев, чтоб они всех «освободили». Несмотря на тяготы и лишения военного времени, Осипова ни разу не усомнилась в гнусности предыдущей советской жизни.
21 мая 1980 года исполняется 100 лет со дня рождения замечательного румынского поэта, прозаика, публициста Тудора Аргези. По решению ЮНЕСКО эта дата будет широко отмечена. Писатель Феодосий Видрашку знакомит читателя с жизнью и творчеством славного сына Румынии.
В этой книге рассказывается о жизни и деятельности виднейшего борца за свободную демократическую Румынию доктора Петру Грозы. Крупный помещик, владелец огромного состояния, широко образованный человек, доктор Петру Гроза в зрелом возрасте порывает с реакционным режимом буржуазной Румынии, отказывается от своего богатства и возглавляет крупнейшую крестьянскую организацию «Фронт земледельцев». В тесном союзе с коммунистами он боролся против фашистского режима в Румынии, возглавил первое в истории страны демократическое правительство.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лина Кавальери (1874-1944) – божественная итальянка, каноническая красавица и блистательная оперная певица, знаменитая звезда Прекрасной эпохи, ее называли «самой красивой женщиной в мире». Книга состоит из двух частей. Первая часть – это мемуары оперной дивы, где она попыталась рассказать «правду о себе». Во второй части собраны старинные рецепты натуральных средств по уходу за внешностью, которые она использовала в своем парижском салоне красоты, и ее простые, безопасные и эффективные рекомендации по сохранению молодости и привлекательности. На русском языке издается впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».