Дневник клона - [4]
Итак, он никем не стал? Ничего не создал? Просто спился, так и не осознав самого себя? Ладно, я дам тебе второй шанс. Я помогу тебе. Я не испытываю сейчас никаких эмоций, никаких страданий, ничего, ничего, ничего. Я не зря прожил свою жизнь. Когда мои произведения будут напечатаны под его именем, когда его признают, это вдохнет в него новую цель. Он станет гением, ибо он уже гений. Просто ему не повезло. Просто так сложилось. Но все всегда можно изменить, и это пробудит его! Это даст ему силы! Он поймет! Он все поймет!!! Он поймет все.
И я улыбаюсь и предвкушаю его величие, признание, любовь, славу. В этом и заключается смысл: ведь, в конце концов, он — это и есть я.
ОДИН ДЕНЬ В РАЮ
Ихтеолус просыпался, отдаваясь ласково и утверждающе встающему над светлым миром солнцу, радуясь его зову и наслаждаясь его призывом. Его губы улыбались; душа все еще трепетала, испытывая сладостную грусть и ощущение чего-то недостижимого и прекрасного, что только что было заполнением сна, и чего Ихтеолус так и не обрел, и вряд ли когда-нибудь обретет... Он открыл глаза, тут же скосив взор на дисплей, который демонстрировал автоматическую отключку подачи разнообразных снотворных и психоделиков и плавный переход организма на пышущее здоровьем, румяное бодрствование. Огоньки слабо горели, жизнь собиралась начаться.
Ихтеолус левой рукой нажал на кнопочку проверки всех систем и замер в ошеломленно-счастливом предвкушении: он обожал этот миг, он боялся его, он ждал его, желая и не желая — это напоминало прыжок в пропасть, вылет из духа, бытие и ничто одновременно.
Тут же по его телу покатились волны самых любых ощущений; амплитуда была наиполнейшей, но все протекало столь кратко, что невозможно было ни за чем уследить; в один миг возник пик явленного Разнообразия и переходов всего во все, и он являлся подаренным единственный раз в день знанием всех возможностей, всех ощущений, всего спектра, которое включало в себя и взгляд вовне; мозг Ихтеолуса то воспарял в красочные эмпиреи, то падал в пропасти сонно-паутинных царств, желудок вибрировал, требуя пищи, чтобы затем наполненно урчать, член то поднимался ввысь, заполняясь предчувствием непереносимого по своей сладости оргазма, то блаженно повисал, удовлетворенно как будто не существуя между мускулистых ног, желающих то прыгать-бегать, то мягко отдыхать. Так происходила и воспринималась проверочная инъекция микродоз Всего, и все, кажется, было в норме.
Ихтеолус сладко зевнул, радуясь краткому отключению любых подач в свой организм, а затем привычно нажал на утреннюю кнопочку, тут же ощутив прилив серотонина в мозгу, гамма-аминомасляной кислоты, и короткого стимулятора (очевидно, кокаина), делающего подъем столь приятным и замечательным действом.
Ихтеолус вскочил, подпрыгнул пару раз, изобразил какое-то боксерское движение и пружинисто двинулся в ванную.
Ихтеолус был статным блондином стандартного роста и телосложения, имеющим оригинальное, запоминающееся лицо, внизу которого, словно будучи вырубленным из скалы, вырезался вперед поражающий своей резкостью очертаний подбородок, испещренный утренней щетинной мшистостью, словно некими аккуратно выращенными где-нибудь на краю света микро-лишайниками. Он добавил себе стимулирующее серотонин вещество, расплылся в улыбке счастья жизни и начал радостно бриться, насмешливо наблюдая в зеркало свое смеющееся самому себе розовое личико. Побрившись, Ихтеолус вышел из ванны, добавил себе стероидов, смешанных буквально с каплей фенамина, и отдал все свое существо зарядке с использованием висящего на двери тренажера. Затем — душ с небольшой инъекцией опиоидов, делающих блаженно стекающие по слегка утомленным мускулам струи ласковой воды еще более приятными, и, наконец, Ихтеолус сидел за столом в халате, на краткий миг подбавив себе героина, настроившего его на задумчиво-отдыхающий лад, а затем отключил все системы, настроившись на режим жизнедеятельности голодного, жадного зверя-хищника, требующего мяса, плоти, крови...
Завтрак был подан, и Ихтеолус набросился на него с остервенением животного, впервые за свою взрослую жизнь учуявшего течку самки. Он добавил себе вкусовых ощущений и теперь буквально рдел от счастья, перемалывая зубами бифштекс: это мясо было смыслом и средоточием всех мяс в его жизни, это был некий мясной апофеоз, вершина плотоядного совершенства, абсолютной радостью желудка, рта и пищевода, вампирической прелестью какого-нибудь затерянного в пустыне бедного тигра, наконец-то загнавшего невесть откуда взявшуюся здесь косулю.
Бифштекс закончился, программа автоматически отключилась. Передохнув пару секунд на барбитуратах, Ихтеолус инъецировал себе тетра-гидроканнабинол (такая зелененькая кнопочка в форме конопляного листа) и стал возвышенно и умудренно поедать сладкое, воспаряя в мягких грезах и наслаждаясь утонченным пирожным вкусом. И кофе тоже было тут; и кофеин также был как нельзя кстати.
Покончив с завтраком и позволив себе краткую передышку, занятую курением подлинного кальяна с истинным опиумом, Ихтеолус немедленно удалил из организма все токсины, вновь внедрил в него затем мягкий стимулятор с ноотропилом, повышая уровень серотонина и, конечно же, гамма-аминомасляной кислоты, и настроился на трезво-внимательный рабочий лад.
Этот текст был обнаружен в журнале нереалистической прозы «Паттерн». http://www.pattern.narod.ru.
«Змеесос» — самый известный роман Егора Радова. Был написан в 1989 году. В 1992 году был подпольно издан и имел широкий успех в литературных кругах. Был переведен и издан в Финляндии. Это философский фантастический роман, сюжет которого построен на возможности людей перевоплощаться и менять тела. Стиль Радова, ярко заявленный в последующих книгах, находится под сильным влиянием Достоевского и экспериментальной «наркотической» традиции. Поток сознания, внутренние монологи, полная условность персонажей и нарушение литературных конвенций — основные элементы ранней прозы Радова.Перед вами настоящий постмодернистский роман.
Собрание всех рассказов культового московского писателя Егора Радова (1962–2009), в том числе не публиковавшихся прежде. В книгу включены тексты, обнаруженные в бумажном архиве писателя, на электронных носителях, в отделе рукописных фондов Государственного Литературного музея, а также напечатанные в журналах «Птюч», «WAM» и газете «Еще». Отдельные рассказы переводились на французский, немецкий, словацкий, болгарский и финский языки. Именно короткие тексты принесли автору известность.
...Однажды Советская Депия распалась на составные части... В Якутии - одной из осколков Великой Империи - народы и партии борются друг с другом за власть и светлое будущее... В романе `Якутия` Егор Радов (автор таких произведений как `Змеесос`, `Я`, `Или Ад`, `Рассказы про все` и др.) выстраивает глобальную социально-философскую, фантасмагорию, виртуозно сочетая напряженную остросюжетность политического детектива с поэтической проникновенностью религиозных текстов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.