Дневник галлиполийца - [18]
Речь Врангеля войскам была очень красива. Удивительно благородный, очень сильный голос дал ему возможность в два приема сказать ее целому корпусу. Большинство поняло речь как прямое обещание вести Армию через два-три месяца в Россию, но, по-моему, ничего определенного главнокомандующий не сказал. Из обращения его можно только вывести следующее: 1. Армией нас еще не считают. 2. С нами начинают считаться. 3. Политический горизонт очень темен, но надежды на будущее есть. После парада генерал Врангель обходил лагерь и около выложенного из камней орла алексеевцев (с коронами) якобы сказал, что ему очень приятно видеть настоящего старого орла, а не мокрую «курицу». Сомневаюсь, чтобы он действительно сказал такую политически бестактную фразу.
Уверяют еще, что вчера при встрече главнокомандующего оркестр играл «Славься, славься...»{30}. По этому поводу масса разговоров. Сегодня во время парада Корниловский оркестр играл «Пусть кругом одно глумление...». Словом, неразбериха идет порядочная и начальники совершенно напрасно возбуждают страсти.
23 февраля.
Наша жизнь течет так регулярно и бессодержательно, что делаю заметки только от времени до времени, когда накапливается материал. В сотый раз задаю себе вопрос — начало или конец — и решить его не могу. Внешне «все обстоит благополучно» — войска, пожалуй, более дисциплинированы, чем даже в Крыму, но внутренне... Все больше и больше сомневаюсь, чтобы при наших нравах мы могли победить. Чего стоят одни разговоры в нашей палатке: никто друг другу совершенно не доверяет. Чтобы купить продуктов на несколько лир, выбирают целую контрольную комиссию, да и то, кажется, сомневаются: украдет она или не украдет. Недавно я купил у штабс-капитана У. смену белья. Он надул меня самым бессовестным образом, подсунув под видом нового полугнилое.
Измельчало офицерство, так измельчало, что великие задачи ему не по плечу.
Нога у меня наконец зажила. Хотел было переделать свои ботинки, но денег не хватает.
На днях ходил на турецкую ферму верстах в двух от нас. Хотя и там полно войск, но все-таки хорошо. Огромные миндальные деревья точно снегом усыпаны. После искусственной лагерной жизни приятно было посмотреть даже на буйволов, кур и кучи навоза кругом фермы. Нелепый здесь климат — уже две недели, несмотря на норд-ост, цвел миндаль. Сейчас наступила форменная зима — мороз, снег. Вчера метель была не хуже, чем в Орловской губернии и, конечно, все цветы померзли. В палатке холодно. Ноги стынут. Добровольцы забрались под одеяла и не хотят заниматься ни физикой, ни французским.
В Армии ведется довольно интенсивная организационная работа. Предполагается открытие целого ряда школ и курсов, но нет ни денег, ни помещений, что крайне тормозит дело. В Офицерской артиллерийской школе занятия никак не могут начаться из-за отсутствия учебников.
Днем я все время занят и некогда задумываться. Ночью, стыдно самому себе признаться, у меня часто текут слезы. Вспоминаются ....., вспоминаются погибшие добровольцы — особенно Каншин и Соколов как живые стоят.
1 марта.
Сейчас в берлинском «Руле» прочел статью Гессена о замечательной книге, составленной из записок семнадцатилетнего добровольца германской армии Отто Брауна «Aus nachgelassenen Schriften eines Fruh vollendeten». Он погиб на Французском фронте, и в его лице ушел в вечность несомненный гений. Мне очень понравились некоторые мысли этого мальчика: «Юность — это бродило для мыслей, здесь зарождаются великие идеи, пусть они рождаются какими-то неясными и противоречивыми, но воодушевление и подъем юности должны принести спасение человечеству».
«Нам нужны люди, которые властно бороздили бы жизнь и были бы способны реализовать нечто новое, ибо мы стоим перед чем-то новым, и я это чувствую». Я сам тоже думаю о том, что «мы стоим перед чем-то новым».
8 марта.
Еще две жертвы — умер от простой инфлюэнцы наш вольноопределяющийся Капуста и от осложнений тифа — Вихров. Ни того, ни другого я близко не знал, но жалко их, бедняг. Солдаты боятся смерти на чужбине больше, чем всех боев в России.
Вчера в лагере из-за слухов о перевороте в России сильно поднялось настроение. Сегодня оно упало — слухи, видимо, не подтверждаются. Весна все еще как следует не может начаться.
12 марта.
Третьего дня хоронили Капусту. Погода была совсем осенняя. Грязь, мелкий дождик... Церковь, построенная из запасных полотнищ от палаток, внутри вся белая, праздничная. Во время отпевания смотрел на мертвенно-бледные лица святых с горящими глазами фанатиков, и эти лица напомнили мне самого Капусту. Белого, аккуратно сколоченного гроба в церкви не открывали. Музыки не было. Провожавшие мокли под дождем. Стучали о крышку гроба твердые комья глины. Наверное, многие думали, когда и где моя очередь.
Вчера в лагере началось радостное возбуждение. Восстание в России — совершившийся факт, но подавят его, или не подавят — вот вопрос. Видимо, восстала изголодавшаяся толпа. Усмирят ее, и все пойдет по-старому, или же это начало конца большевиков и новой жизни для нас? Волнует всех слух, что власть может перейти в руки социалистов-революционеров с Керенским во главе — с этой компанией нам не по дороге.
Историческая повесть о древнегреческом поэте Феокрите и его последней любви к юной гетере. Занимательная повесть содержит много информации о культуре того времени. В электронной версии, как и в бумажном оригинале, отсутствует V глава и разбивка IV главы на части, видимо, в следствие ошибки наборщика. Ход повествования не нарушается. Нумерация глав продолжается с VI. Светлана, огромное Вам спасибо за предоставленный бумажный оригинал, за добрый привет из детства! :-)
Романы Николая Алексеевича Раевского (1894–1988) – автора, который принимал непосредственное участие в Гражданской войне 1917–1922 годов на стороне Белого движения, – это еще один взгляд, полный гордости, боли и отчаяния, на трагическую судьбу русской армии Юга России, пытавшейся спасти от гибели родное Отечество.
Раевский Николай Алексеевич ДЖАФАР И ДЖАН. Повесть-сказка.Алма-Ата, "Жазушы", 1966. 216 с.Я сказал это и ушел, а повесть осталась…Низами.Действие повести Николая Раевского «Джафар и Джан» происходит почти двенадцать веков тому назад в далекой Месопотамии, во времена прославленного халифа Гарун аль-Рашида.Сказочный сюжет, традиционно-сказочные персонажи повествования не помешали автору обратиться и к реальной жизни тех времен.Жизнь древнего Багдада и долины Тигра и Евфрата, рассказ о посольстве халифа Гарун аль-Рашида к королю франков Карлу Великому, быт древних славян – все это основано автором на исторически достоверных материалах и вызовет интерес читателей.Слушайте, правоверные, правдивую повесть о том, что случилось в царствование многомудрого халифа Гарун ар-Рашида, которого нечестивые франки именуют аль-Рашидом,– да ниспошлет ему Аллах в райских садах тысячу гурий, кафтаны из лунного света и мечи, сверкающие, как река Шат-эль-Араб в июльский полдень.И вы, гяуры* (неверные, не мусульмане) слушайте, пока вы еще попираете, землю и не заточены в пещеры преисподней, где определено вам томиться в ожидании последнего суда.Двадцать глав будет в сем сказании, и каждая из них повествует о вещах весьма удивительных, которые во времена Гарун ар-Рашида, повелителя премудрого и правосудного, случались так же часто, как часты таифские розы в садах Багдада и весенние бури в сердцах девушек.
Н. А. Раевский. Портреты заговорили Раевский Н. А. Избранное. Мн.: Выш. школа, 1978.
Это загадочно-увлекательное чтение раскрывает одну из тайн Пушкина, связанную с красавицей-аристократкой, внучкой фельдмаршала М.И. Кутузова, графиней Дарьей (Долли) Фикельмон. Она была одной из самых незаурядных женщин, которых знал Пушкин. Помимо необычайной красоты современники отмечали в ней «отменный ум», широту интересов, редкую образованность и истинно европейскую культуру. Пушкин был частым гостем в посольском особняке на Дворцовой набережной у ног прекрасной хозяйки. В столь знакомые ему стены он приведет своего Германна в «Пиковой даме» узнать заветные три карты.
Николай Алексеевич Раевский (1894–1988) – известный русский советский писатель, автор ряда ярких и интересных книг о Пушкине и его времени. Публикуемое в данном томе произведение рассказывает об одной из близких женщин великого поэта, внучке фельдмаршала М. И. Кутузова – Дарье Федоровне (Долли) Фикельмон. Своим блестящим умом и образованностью, европейской культурой и необычайной красотой она буквально покорила сердце Пушкина. Именно их взаимоотношениям посвящена бóльшая часть страниц этой книги.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.