Дневник эльфийского сутенера - [28]

— Урр-Бах, говорят, ты пытался заигрывать с эльфийками, причем со всеми сразу, — ехидный голос не вовремя явившегося Кархи нарушил размышления тролля.

— К такому видному парню как я, женщины слетаются как мухи на мед, — Урр-Бах открыл глаза и нехотя слез с валуна.

— О чем ты с ними болтал? — полюбопытствовал гоблин, жалея, что пропустил эту сцену — он в это время торговался в Поющем Овраге, сбивая цену на местный самогон.

— Уточнял детали кражи. Ты хоть знаешь, что тебе надо искать в городе?

Кархи задумался и неуверенно сказал:

— Манд…, мандолину какую-то.

— Во! — тролль назидательно поднял указательный палец. — Какую-то. А это инструмент самого Ситариэля Второго и стоит он не меньше пятнадцати.

— Золотых? — не поверил Кархи.

— Тысяч золотых, — важно поправил Урр-Бах, с удовольствием наблюдая за округлением глаз гоблина.

— За такие деньги можно притащить сюда весь Шаманат, и они тебе целый год будут петь и играть не переставая. Может, инкрустация какая есть, — с надеждой спросил Кархи, у которого не укладывалась в голове стоимость обычного инструмента. — Эти богатенькие любят пихать драгоценности на все, что видят, от кинжалов до ночных горшков.

— Чистое дерево, — покачал головой Урр-Бах. — Это же эльфийская работа.

— И как она выглядит, эта мандолина? — спросил Кархи.

Урр-Бах повторил в воздухе движения Зариэль. Потом понял, что мандолина у него получилась размером с эльфийку и поднял руки, чтобы сделать вторую попытку.

— Ну и задница у твоей подружки! — восхищенно произнес один из орков, случайно оказавшийся поблизости.

— Специально выбирал, — откликнулся тролль, решив не втягиваться в долгие объяснения.

— Счастливчик, — откровенно позавидовал орк и пошел к роще полить какой-нибудь кустик.

Тролль еще раз повторил очертания мандолины, внимательно следя за размахом рук, и сказал:

— Она покрыта лаком темно-коричневого цвета. И у нее на грифе написано имя мастера по-эльфийски. Разберешься.

— Разумеется, я же по-эльфийски читаю с пяти лет, — ухмыльнулся Кархи. — Ладно, приблизительно понятно, что это за штука. В Эркалоне зайду в музыкальный магазин и посмотрю, как она выглядит, а то у тебя все получается какая-то эльфийка. Ты часом не влюбился?

Урр-Бах рассерженно рыкнул и показал болтуну кулак.

— Ладно, общение с эльфийками предоставим троллям, а я пообщаюсь с простым народом.

— Не надерись только, — предупредил тролль.

— Не бойся, при всем желании мне достанется только пара капель. Все-таки дюжина гоблинов.

Тролль махнул рукой и пошел к роще. Неподалеку от деревца Урр-Баха четверо гоблинов лениво выкапывали выгребную яму. Судя по выкуренным косякам на земле, яму глубиной с локоть копали уже полдня. У подбежавшего гнома с глазами тоже было все в порядке. Пообещав лентяям пинок под зад через минуту после того, как приспичит господину Арфиэлю, гном убежал, чтобы разнести двух гоблинов, которые с вороватым видом тащили в рощу последнюю стремянку.

Пройдя вглубь рощи, Урр-Бах вышел на небольшую полянку, густо усеянную подосиновиками. Обрадованный тролль снял куртку и принялся собирать грибы, которые не ел несколько лет. Собрав приличную кучку, Урр-Бах вспомнил о нелюбви прочих рас к грибочкам, что ставило крест на его плане сварить грибной суп в котелке немого повара.

К грибам у рас Каэры отношение было резко отрицательным. Орки считали грибы ушами демонов, у людей они были хлебом неупокоенных мертвецов, эльфы с отвращением смотрели на следы проклятого бога Глорхеля. Гномы своего мнения не имели, пока не спустились с гор и не стали общаться с другими расами. После этого они пришли к мнению, что от поедания грибов ничего хорошего не будет. Насчет гоблинов Урр-Бах точно не знал, но то, что мухоморы назывались у них проклятием шамана определенно говорило об опаске, с которой зеленокожие относились к одному из любимых лакомств троллей.

Тролль быстро набрал хвороста и пучки сухой травы, потом вытащил из кармана куртки бычий пузырь с трутом и кресало. Найдя подходящий камушек, Урр-Бах сначала запалил крохотный огонек на труте, а потом быстро разжег костер. Усевшись у огня, Урр-Бах не спеша принялся нанизывать грибы на тонкие веточки, напевая под нос троллью песню о хитром зайце. Когда огонь почти погас, оставив жаркие угольки, Урр-Бах положил самодельные шампуры на раздваивающиеся концы веток, установленные с двух сторон костра. Готовка и легкий ужин затянулись до вечера. Забросав тщательно потухший костер дерном, Урр-Бах не без сожаления покинул уютную полянку и пошел обратно к лагерю, внимательно смотря под ноги. На месте неглубокой ямки стояла узкая палатка с распахнутым входным клапаном. Поблизости никого не было, что навело Урр-Баха на мысли о пропущенном ужине. Тролль припустил скорее к кухне и с облегчением увидел ужинающую обслугу и охранников. Получив свою порцию той же каши с мясом, восходящая звезда сыска присела рядом с гномом-бригадиром.

— Тебя как зовут? — поинтересовался тролль, дуя на погнутую ложку.

— Тирдус, — ответил гном и тут же с ругательством вытащил из миски длинный волос повара.

— А я Урр-Бах, буду присматривать за вещичками ваших эльфиек, а то есть мнение, что мандолину могут спереть не только у Зариэль.